* * *
Ты не прочней своих стихов. Из чепухи,
ты, выбранный, как остов
оставлен здесь от умерших китов
и дышишь в нём, как некий новый остров –
вокруг тебя, как Нестеров, петля
сияет в новой маске языка.
Ты не прозрачней их - тебя проходит ветер,
как некий провинившийся школяр
и поправляет оптику, винтовку,
болезни нашей новой окуляр,
и говорит без языка, весь красный,
смертельно выбрит степью, как хазар
светлея от оружия и бронзы,
он поднимает наши костяки,
чтоб выбросить (или точней – разбросить,
как щупальцы морские) языки –
один для археологов и сносит
все восемь, что лежат внутри реки,
как память несерьёзная и осень,
внутри которой ищут старики
свои очки, подруг беспечных, небо,
поводья лошади или опять очки,
а если и болит – то из просвета
в который говорят тебе «беги».
Ты не длинней, чем тень внутри июня,
когда лежишь в одышке не своей
и отрезаешь кадры киноленты,
чтобы уже в них больше не взрослеть,
перебирая камни, словно кости
тех слов, в которых спишь, как соловей
на берегу невидимого моря,
которое, как шум внутри тебя
то вырастает, то уходит в горло
о каждой твари, где оно, скорбя,
о каждом лёгком, запятой и слоге,
в просвете из которого легка
и непрочна твоих существований
причина, по которой словно Ной
идёшь, как по доске из называний
причин своей непрочности к иной
морской звезде, лежащей в тёмном кране –
там, где звезда становится длиной.
(17/11/2016)