Я помнила тебя еще другим,
Еще живым и, словно, настоящим.
Плыл первый снег по-зимнему хрустящий,
И тлели листья, испуская дым –
Последний вздох октябрьской поры,
И вата туч покрыла неба раны,
Хранила в памяти своей твои изъяны
И затхлый вкус болезненной хандры.
Ты был жесток, потомственный палач,
Узревший страх в нависшем наказанье.
Как странны были все твои признанья!
И лед казался мне тогда горяч.
Ты был таков, которого не ждут,
Луну встречая, провожая солнце.
Таких, как ты, не ищут в незнакомце,
И в дальний путь с такими не идут.
Сейчас другой, сейчас совсем не тот:
Ты все молчишь и взгляд не поднимаешь.
Быть может, наконец-то понимаешь:
С такой душою люди не живут,
Ты холоден, как холоден хрусталь,
Ты потускнел, как краски на портрете.
Твой взгляд мне больше не напомнит ветер.
А мне пора, пора... Не провожай!