На дне воздушного океана
Травы растут и деревья;
Птицы летают; они безымянны;
У них разноцветные перья.
В зелёных долинах пасутся олени,
Прячутся тигры в осоке.
По дну океана крадутся тени
От облаков высоких.
Плывут над горами волны тумана;
Белеют хребты облаков...
А мы живём на дне океана
И лёгкими дышим легко.
И только когда разноцветные зори
Смежают усталые очи,
И небо темнеет, как Чёрное море
Лиловою тёплой ночью,
И, словно кораллы в подводном свете,
Лунные стынут деревья, -
Мы открываем глаза, как дети,
Полные изумленья.
Нам вдруг открывается, точно чудо,
Что мы - на дне океана...
И так становится неуютно,
Тревожно, и жутко, и странно...
1967г.
Я чиркнула спичкой. Растопку зверёк
Лизнул, не оставив метки.
Но вот, пожёвывая стебелёк,
Дополз до сосновой ветки.
Он рос на глазах и рыжел на глазах;
Ярея, искал добычи...
И вот уже ветви в смолистых слезах,
Подобно подстреленной дичи,
Пали, сломившись, на дно костра.
А зверь, в своей гриве красной,
Прилёг, переждал и решил: пора!
И выпрямился опасно.
Он сучья берёзы, рыча, глодал,
К стволу прижимая уши...
Вырваться! вырваться!.. И тогда
Ахнул бы лес, содрогнувшись.
Добыча - кусты! добыча - берёз
Белопятнистые стаи.
Горькие капли сосновых слёз
На жаркой коре выступают.
Добыча - столетние ели в обхват -
Добыча! добыча! мясо!...
Великомощный, он лют, он рад:
Дождался победного часа!..
В буйный огонь загляделась я
И не заметила утра.
Дым замирающего огня
Дрёмою лес окутал.
Спит на снегу утомлённый зверь,
В пепел упав головою.
Мягкая, тёплая шерстка углей
Тронута сединою...
1968г.
Нет ничего торжественней и выше,
И глубже неба... Как оно цветёт
Глазами звёзд; как хмурится от ветра;
Как утренние храмы создаёт
Из солнечного света; как печально
Молчит в глубокий предвечерний час;
Как отражает чисто и зеркально
Всё лучшее, заложенное в нас.
Сосуд неиссякаемого света,
Безмерный купол звёздной высоты -
Оно такое, как когда-то, где-то
В начале жизни были я и ты...
1965г.
Благословенный и благословляющий, снег, словно белые ангелы,
Раны целящий, боль усмиряющий - падает, падает, падает.
Над мёрзлой землёю, колёсами пытанной, над слёзной болотной лужицей,
Над лесом, над полем, бомбами взрытыми, - кружится, кружится, кружится.
На плечи, на ноги, вмёрзшие накрепко, в пустые глазные впадины,
В окопы, в траншеи - земные ссадины - падает, падает, падает.
Где-то разрывы и чёрные лица, что-то горит и рушится;
А здесь всё стихло; и снег, как птицы, кружится, кружится, кружится.
Скроет крови и тел безобразие его красота парадная;
Сделает страшное светлой сказкою - падает, падает, падает.
Он закрывает белой рукою тысячи глаз натруженных:
"Спите... и будет ваш сон спокоен..." Кружится, кружится, кружится.
Лица в оскалах злобы и боли скроет под маской крахмаленной -
Снег украшающий, снег Истории... падает, падает, падает...
Здесь стихло... А там - скрежет и ругань; и по белизне нетронутой
Шагает пехота, везут орудья... Топают, топают, топают.
1970г.
Сольвейг
Ночь тягучая холодней тюрьмы,
На душе от неё темно.
Вьюги, певчие птицы зимы,
Полюбили моё окно.
Знать, невесело им всё кружить по лесам,
Крылья раня в кустах густых.
Да и я привыкла к их голосам,
К монотонным напевам их.
Месяц волком заглядывает в окно.
На столе оплывает свеча.
И не греет меня, и истёрся давно
Мой платок на сутулых плечах.
Я всё слушаю, слушаю песни вьюг;
И порою кажется мне:
Это множество бедных, забытых старух
Плачут вместе со мной в тишине...
Я не знаю, была ли когда молода -
Я давно уже стала седой;
А вот ты - ты и вправду был молод тогда...
Ты красивый был, молодой.
Я не помню, какие слова ты сказал,
Когда встал на моём пути.
Я глаза твои помню - такие глаза,
Что не встретить таких, не найти...
С той поры я забыла сестру и мать,
В эту глушь ушла за тобой;
И до самой могилы всё буду ждать,
Когда ты вернёшься домой...
Зимний холод свиреп, словно дикий зверь;
Мой огонь догорел и потух...
Где ты нынче, звезда моей юности, Пер;
Кто тебя обогреет, мой друг?..
1972г.