И осень наконец сбылась,
Этюдом на мольберте старом,
Который мастер, торопясь,
Дописывал. Но все ж оставил.
Набросок не закончен им,
И, постояв перед мольбертом,
Художник стал неисцелим
Незавершенностью посмертной.
Да, осень наконец сбылась
Сквозь дни, подернутые воском,
И доказала, что есть связь
Меж замыслом и отголоском.
Смутив наезженный уклад,
В уснувший пробралась скворечник,
А на оградах виноград
Запекся кровью потемневшей.
И строем оперенных стрел
Простерлось к горизонту поле,
И матовый туман редел,
Свет солнца выпустив на волю.
Теперь прозрачней стали сны,
А слух – к многоголосьям чутче.
Штрихи у осени верны
И замыслам ее созвучны.