Не автопортрет
Вновь вечер день похоронил.
И в полутьме скамейки сквера,
Листвой прикрывшись неумело,
Грустят в редеющей тени.
Так быстро стало холодать.
Сентябрь в дома зовет прохожих.
Я посижу еще и тоже
Отправлюсь потихоньку спать.
Вдруг по асфальту цок, цок, цок,
И в юбочке не по сезону
Прошла с каким-то фанфароном
Красотка с ангельским лицом.
Мне улыбнулась мимоходом,
Хотя, быть может, просто так,
Но я в ответ, забыв про годы,
Подал ей восхищенья знак.
Как странно. Ведь за шестьдесят.
Не за горой почтенный возраст,
И поднимать немного поздно
На юных дам игривый взгляд.
Посмотришь в зеркало, завис
Какой-то старый сыч в морщинах,
И мне кивает: «Дурачина,
Смотри, не бойся, не стыдись.
Что делать, ты теперь такой,
«Красавчик» с дряблыми щеками,
И дамам вслед косить зрачками
Не стоит. Сердце успокой.
Тебе по сроку скоро в морг.
В России долго жить не в моде.
А ты еще желаешь, вроде,
Любви нечаянной восторг
Вновь испытать? Пустое дело.
Об этом можешь не мечтать.
Все, дорогой. Что улетело,
Того тебе уж не догнать».
Но, как же так, постой, старик!
Я полон планов и желаний,
И новых дел и новых знаний
Ищу. Я к этому привык.
С утра стоит, как часовой,
Ждет нарушительниц границы,
И, как ему, и мне не спится,
Совсем не мертвый я, живой!
«Ну да, живой. Умру от смеха.
Нашел живого. Во дает!
Ты ж еле ходишь, царь успеха.
Пыхтишь, как чахлый бегемот.
Ты глянь сюда, пенек блудливый,
Что всех румяней и белей.
Румяноносый, белогривый,
Ну прям кобель из кобелей.
Будь счастлив, что проезд халявный,
Купи аптечку для лекарств.
И рот щербатый не раззявай,
Что молодУшка тебе даст.
Ну ладно, хватит кипятиться,
Не то Костлявая придет.
Она нарушит все границы,
И не возьмешь самоотвод.
Шучу, шучу, прости, дружище.
Но в зеркало гляди бодрей,
А то совсем уж никудышный.
Меня хотя бы пожалей.
А на аллеях и бульварах
Корми воробышков с руки
И не мешай влюбленным парам
Там ворковать, как голубки.
Листвой прикрывшись неумело,
Они желают быть одни
Там, где грустят скамейки сквера
В осенней призрачной тени".