пять утра.
за окном так чертовски прекрасно.
ну а наши глаза перестали смотреть в небеса.
я искал бы тебя, разбивая ладони о счастье,
догоняя рассвет, если б знал, что все это не зря.
я проснулся от боли в груди, беспокоясь о прошлом.
а на улице снег до нытья у опухших рук.
дай мне знак, что я жив и способен дышать, хоть тошно.
оттого так и страшно признаться об этом вслух.
мне приснился кошмар о моем изнуренном утре,
где пожар поглотил свежесть стен в глубине углов,
ты кричала так чисто, обои срывало в буре.
нам давно надо было бежать из таких домов.
я плечом выбил дверь и пытался дозваться криком.
дым поднялся к лицу и у глаз бестолково осел.
из последних к тебе, на второй, и по комнатам вихрем.
моим мыслям и страху наверно не ведом предел.
все горело в огне, приземляясь обугленным древом,
мы давно в этой жизни с тобой потерпели крах.
звук сирен? боль в ушах, кто-то быстрый ко мне и в белом.
аккуратно берет и несет на стальных руках.
свежий воздух ожогом на легкие мне садится,
я вскочил, а в глазах моих старый и серый дым,
отчего мне в ночи так отчаянно-долго не спится?
или снится горелая черная наглая пыль.
я сажусь на кровати, и залпом стакан с водой.
запиваю лекарство, настенное фото — мы.
а подушка по-прежнему пахнет одной тобой.
точно так же, наверное, пахнет отныне дым.