Лоб горячий, губы жарки, – далеко ли до беды?
Темноглазой каторжанке ты плесни в лицо воды.
Эх, подстреленная птица, где ее былая стать?
Да какое там напиться, ей бы губы облизать.
Сердце сохнет, губы сохнут, – но идет, молчит, терпя.
Ей бы просто не подохнуть по дороге до тебя.
От тебя к тебе дорога – от глотка и до глотка.
Быстрый взгляд, воды немного, – так и каторга легка.
От тебя к тебе, кругами. Ждать, идти, идти и ждать.
Тихо хрустнет под ногами над трясиной топкой гать.
«И ничуть ее не жалко» - проклокочет воронье.
Каторжанка, китежанка, как и не было ее.