Когда запахнет вдруг весною:
свободой и арбузной коркой,–
посеребрённою иголкой
войдёт в предсердие тоска.
И под обманчивым покоем
опасный зверь проснётся снова,
чтоб раскачать утробным воем
луну в летучих облаках.
Любовная анестезия
спасёт от болевого шока,
когда нас страсть прибьёт друг к другу
двойною общею виной.
Мы обошьём себя по кругу,
мы станем бархатом и шёлком,
от нежности саднящей злые,
проткнутые одной иглой.
Сплетём тела и сцепим руки,
пока ещё танцует Шива,
пока ещё запас скольженья
не исчерпался до нуля.
И миг принятия решенья
навечно нам зрачки расширит.
И станет пуповиной жизни
глухая мёртвая петля.