Всю ночь мело…
Февраль был на изломе.
К утру задуло тропки и дворы.
Она щенков рожала на соломе,
спиной прижавшись к доскам конуры.
Озноб прошёл…
Она поодиночке
им облизала лапки и бочки.
Теперь все три беспомощных комочка,
носами робко тыкались в соски.
Она их лапой сдвинула под брюхо.
Один немного пискнул
и она
его лизнула ласково за ухом
в два чуть заметных рыженьких пятна.
Шёл крупный снег.
Над лазом стыли льдинки.
Хотелось пить.
Пугала тишина…
Она смотрела молча на снежинки
и чуяла как пахнет белизна.
Вдруг вспомнилось, что это раньше было!..
Она к щенкам прижалась головой,
обнюхала и тихо заскулила,
детёнышей скрывая под собой.
В ней не было отчаянья и злобы,
одна лишь боль, что зрела глубоко...
Пока хозяин разгребал сугробы,
её щенки сосали молоко.