Белела сабля стынущей реки.
Чернел ноябрь, уткнувшись в берег топкий.
Но с лёгкой и решительной руки
привычный цвет вдруг выведен за скобки.
Силён рентген зимы! Ночной пургой
он произвёл немую рокировку:
и чёрный цвет теперь течёт рекой,
а берега сокрыты упаковкой,
хрустящей поутру… Искристый снег
разгладил всё: траву, кусты, деревья.
Души моей престранный туарег
пустыню созерцает, присмирев. Я
так думаю, что жизнь в условный миг
замкнёт виток, подобно бумерангу.
И враз душа, издав беззвучный вскрик,
поймёт, что это был лишь взгляд с изнанки.