На старой улице пилили тополя,
Механика подрагивала чуть,
Подобная хрустальному ключу,
Искрила обнажённая земля.
В снегу чернели брёвен калачи,
Через метель плыла, пылала медь,
Стальными лапами шатун-медведь
Разламывал ветвистые лучи.
Во тьме проснувшейся кипела сечь,
Иззубренная цепь, рыча, вращалась,
И шла стеной, и возвращалась
Моторов монотонных речь.
Рождение – всегда большая боль.
Так жизни рассыпаются огнями,
Распиленными тополями,
Созвездием над головой.