Бог как раз убрал последнюю фигуру с шахматной доски и ударил по часам, как только отворилась дверь.
- И это все? Конец игры? - сонным с нотками недоумения в голосе спросила Лин, потирая синяки от присосок на затылке.
В ответ он только промолчал, перевернул доску и невозмутимо начал по новой раскладывать фигуры.
- А это реально... Заделаться точкой?
- Несомненно, если дойдешь до конца лезвия.
- Но разве оно не должно затупиться от того, что по нему ходят? Взад и вперед...
- Так бы и было, если ходить ровно, а Вы только сильнее раскачиваетесь из стороны в сторону - сами делаете его острее своей неуверенностью.
Лин подняла голову и обиженно зыркнула на Бога. Тот вертел в руках фигурки: людей и животных, птиц, растений, машин, природных явлений и еще многого, что уже почти под потолок забило соседнюю комнату. Фигурки из мрамора, дерева, ваты, хлеба, глины - всего, что однажды попалось под руку.
- Кто на этот раз? - спросил он, поднося к свету стеклянную чайку.
- Да, какая разница. Снайпер. Партия закончена. Мир опять не выжил. Это уже 85 раз, когда люди не подружились с атомом.
- У меня есть кое-что поинтереснее.
- Куда уж интереснее, чем смотреть как за окном пролетает сковорода? Ох, простите, у нас же нет окон. Только сплошные дыры. Вот в эти дыры Ваши миры и сбегают.
- Ремонт абсолютно не нужен. Он только отдалит нас от цели. И сбегали только тогда, когда мы пытались их поместить в нечто живое.
- То есть всегда, когда появлялась возможность.
Бог продолжал выстругивать крыло курице из пенопласта, не видя смысла в разговоре, пока Лин болтала ногой. Из дыр в полу начали виднеться звезды. Одно всегда радовало глаз - через стену напротив входа, как раз в это время, можно было наблюдать летящих домой китов. В теплое стойло из сгустка созвездий. Еще в детстве Лин верила, что они едят траву, поэтому каждый день нарывала небольшой снопик и подкидывала в небо. Он же в свою очередь возвращался обратно и пачкал утренней росой и грязью обиженное личико и белое кружевное платье.