«Вот-и-прожили»,
завернутое в газетную утку:
ещё по 50? –
как спросил бы Мусоргский.
Каждой мишени
плохую shoot-тку,
каждой гильзе
чужую мусорку.
«…Каждому стартовому
свой финиш! –
скрипнет кушетка
тугою кожею. –
Миша,
выше головы не прыгнешь
(разве из положенья
лёжа), и
сколько бы медь
ни бросала блики,
ни гремела
сорванными крышами,
мы похожи
только на тех великих,
о которых мы
никогда не слышали».