Ты был нашим другом, покойный Фидель,
Пока мы дружить соглашались,
В тропический зной и слепую метель
Мы долго росли корешами;
Тростник и ракеты в едином строю
Толкали к победе великой,
А янки смотрели из душных кают
На нашу матросскую фигу.
История наций писалась сама
И множились эти трактаты.
И остров-свобода, и зона-тюрьма
Не очень-то шли на контакты.
Великий романтик, курчавый эрдель,
Ты верил, и мучил за веру,
Ты был бескорыстным убийцей, Фидель,
И множил подобных как ксерокс.
О, счастье, что равенство есть в нищете,
Беда – что свобода под страхом…
Недолго осталось висеть на кресте,
Простясь с коммунистом-монахом.