Твои тяжёлые шаги я различаю без ошибки.
О, время лучших перемен! Фальшивых слов, продажных слуг!
Полузабытые мольбы, от царских ужинов отрыжка
И жест, и томная улыбка рублёвско – пламенных подруг.
Но где – то ворон прокричал, паря, как крест, в заре вечерней.
И стало зябко и темно в полях, заросших лебедой.
И тракт, где раньше шёл конвой, дугою изогнулся в небо.
И, как от грозового неба, запахло гарью и бедой.
А ворон чувствовал вдали удар тревожного набата!
Он мудр и стар, он знает всё. Он помнит не одну войну…
Он помнит смерть на цвет и вкус в глазах убитого заката,
И в крови ворон знает толк – он выпил чашу не одну!
Нет, нет, пока не начат бой, ещё не лязгают затворы,
И никого ещё не ждут из серых тех госпиталей,
Где окровавленный халат, тревожный сумрак в коридорах,
Где смерть на цыпочках проходит под стук угрюмых костылей.
Где военврач – совсем пацан, в торчащей на лопатках форме,
Её не может он носить, что б взгляды женские срывать.
Он неуверенно идёт сквозь забинтованные стоны,
Он медсестре не может грубо приказ через плечо отдать.
А те, кто в каменных дворцах, наденут рыцарей доспехи
И будут в зеркала смотреть надменно, как в лицо врага!
И важно (руки за спиной) шагами мерить кабинеты,
И души тысячами - в пекло, красивым росчерком пера!
И будет каждый, кто живой, уже не тот, что в жизни прежней…
Познавший душность блиндажей, и грязь и шорох наглых крыс.
Отныне (что тут говорить?!) его не впишут в ряд безгрешных.
И ангел будет безутешно рыдать, ударившись в карниз…
И мир, разорванный в куски, и ветер, вырванный с корнями,
И губ синеющее пламя в призыве страстном и … немом!
И годы, втоптанные в пыль, с наперепутанными днями.
И дат победные медали уже не значат ничего.
О, время страшных перемен! Часы имеют ход обратный.
И преступивший, да преступит! Ему проститься в судный день!
И убивает сына мать, и брат идёт с ножом на брата.
И в прошлое нам нет возврата, предателям страны своей!
Октябрь 2014 г.