Алине
Опять звонишь, скажи, зачем тревожишь,
Сиамский мой – иудина печать?
Я помолюсь, прости его, мой Боже,
Он думал: всё прошло, но вод печаль
Накрыла с головой. По рези в сердце,
Я чувствую торишь опять тропу.
Уже давно седой – немного перца
Лишь на ресницах. Снова жизнь в щепу
Пытаешься разбить, движеньем прежним,
Холодных пальцев грея кровоток.
Скользишь арканом, притворяясь нежным,
По тёмным венам, по морщинам строк
У глаз, прописанных моею болью.
Вновь оживляешь русло старых рек.
Всё изменилось, и свою неволю
Не предлагай мне. Ныне – новый век.
Я всё забыла, наполняя смыслом
Жизнь не во имя, а свободой – быть!
Мой кесарь, распрямила коромысло
Я плеч своих. Мне больше не поить
Собой – тебя. Любовью океанской,
Безмерной и кровавой, как тогда…
Я улыбаюсь не по-христиански:
Пригубь, с ладони… чувствуешь? Вода!