Е.К.
…хлопок – и зима. От горького дыма труб
тень улетает в лето, в отравленный дым папира,
знамо куда, что писательский тихий труд
обращает в озноб, – только брякнет степная лира.
Мне, за пылью Кусы, за казахским столбом, –
открывается мир, целовавший ступни Тимура;
ты – в эллинский рай – транзитом через Тамбов,
каботажному понту в закат салютуя хмуро.
Стоит ли свеч, твоей неземной наготы, –
европейский синдром прикрывания гениталий?
Прикуси же язык, ведь зашитые рты
стоят ключей от ратуш, побед в череде баталий…
Или – восток, что тать, обезумев от зла,
сотворяя кумира из легкой стрелы с заразой,
(чем и – прекрасен), вдруг дернет из-за угла
позабытый колчан – и словарь усохнет до фразы.
Вот и решай, где нынче граница ума, –
где мера пространства для практик на велосипеде;
и разница в сути – как изучать тома –
сквозь агат черепов или горький язык трагедий?..