Зима без боя берёт мосты и телеграфы. Сдаётся Мордор
на милость серых прозрачных глаз. Поют куранты: конец войне.
Ты разбавляешь Jim Bim’ом ночь. В саду камней засыпает Морфо. И колыбельною тает жизнь, и в красных руслах не тает снег. Кто виноват, что в твоих руках который год замерзают птицы? Что делать, если твоя стрела ни сном, ни духом не видит цель? И что с того, что твой судный день, давно настав, выносимо длится? На старой башне – всё тот же флаг, всё то же граффити на кольце. Я точно знаю, что не смогу отсрочить утро стрелецкой казни. Я тихо прячусь в тот милый мир, где только сердце имело вес, где пел БГ и курились «More», и день декабрьский ложился сказкой на отражения наших звёзд в невозмутимой реке Москве. Я получаю удар под дых за неспособность ценить свободу, за неумение сдать в утиль уют растоптанных чёрных кед. Тебя уносит река Москва, и звёзды медленно входят в воду, и я рыдаю свою тоску на древнекаменном языке.
2016