Романс
а в подъезде у Верки, допив без стакана агдам,
без ментов-протоколов, без смеха за кадром, оваций,
потому что казалось тогда, что мы здесь навсегда -
целовал её рот, хотя не умел целоваться.
и стена, на которой была наша тень, превратилась в экран,
и ни я, ни она, не додумали мысль о расплате,
и увидел, и это случилось наверняка -
её телу так тесно в её не невестином платье.
а потом я курил у подъезда на лавочке жадно опал,
размышлял о Монголе, который держал кабаки на вокзале,
и был Веркиным другом. и знал, что серьёзно попал,
и собака с названьем Пират мои руки зачем-то лизала.
я куплю с рукояткой красивой у бывших зэка первый нож,
не планируя, впрочем, содеять ужасного, злого ...
но я буду ходить с ним в кармане и днём, предположим,
до тех пор пока Веркин Монгол свою пулю не словит.
«Здесь был Толя», в подъездах он пил свой агдам,
улыбался в затяг, ни на что никогда не надеясь.
потому что казалось всегда, что мы здесь навсегда...
так и жил на земле. хотя не умел это делать.