Исетский пруд.
Безветрие повисло.
Вечерний шум в исходе тишины.
Стою один, -
посередине смысла
мятежных слов
встревоженной луны.
Слова текут
уверенно,
упрямо
на тёмный лёд,
в провалы глубины, -
под толщей лет невидимы изъяны,
и стёрты грани скромной старины.
Попав на лёд,
стихают, расплываясь,
скользят к ногам, –
подкатывает ком:
я вспоминаю, как летела стая
на юг
позавчера
дождливым днём.
Сегодня,
здесь,
в расцвете век Иуды –
в продаже совесть, честь, любовь и месть, -
а русский мир,
расколотые люди,
вдыхают им сторгованную смесь.
Не по душе мне слово «россияне», -
язык России грани не стирал, -
мы – русские,
и большинство – славяне, -
язык - моя отточенная грань.
Кресты дорог, -
а перекрёсток тесен, -
в четыре стороны ютится взгляд.
Сдавило грудь –
не помогает крестик:
одет, обут,
но на кресте распят.
Екатеринбург, 12.05.16