Снег шёл и шёл, рождая диво сказки.
Он медленно ложился на асфальт.
И ветер вдруг сменил свирель на альт,
Невидимой рукой сжимая, с лаской,
Смычок свой – ветвь акации кривой.
А струнами служила перетяжка.
Игра не клеилась. Вздыхал игрок наш тяжко,
Но вновь и вновь водил смычок рукой.
Грач, в чёрном смокинге, занявший первый ряд,
Сидел и слушал, часто засыпая.
Наверно, нравилась мелодия такая.
Хотя, он туг на ухо, говорят.
Синички две, нескромно щебетали,
Не замечая мастера потуг.
И пыл к игре, у ветра, вдруг, потух.
Он воспылал любовью – к ели, в шали.
Все говорят, что лапы вместо рук,
У этой дамы в чисто белой шубке.
Да, правда есть, в народной этой шутке.
Но, как те лапы целовал наш плут!
Ель рассыпалась смехом озорным.
Смешинки падали, искрясь, переливаясь,
В конце концов, синичек вызвав зависть.
Синички юркнули в смех ели, словно в дым.
А ветер уже «клеился» к сосне,
Дыша на длинные зелёные ресницы…
И снова ревностью взорвались две синицы:
-Принадлежит игрок лишь мне!..
-И мне!..
Я улыбался, слушая их писк,
И верил в сказку, что рождалась снегом.
Ах, как давно таким счастливым не был!
В ушах, рапсодией звучал, прекрасной – Лист…