Итак, дорогой читатель, продолжу повествование об остатках былой роскоши на Черноморском побережье Кавказа РФ.
Все больше и больше огромных пространств прихватизируется позорными жирдяями и закрывается от нас, всех остальных: простых, искренних и не страдающих болезнью хапужничества, характерной для дегенератов, пытающихся своим воровством народного достояния хоть как-то компенсировать свою дебильность. Но, увы, у них ничего не выходит: их лишь всё больше и больше ненавидит всё остальное, то есть нормальное, человечество.
Это я к тому, что многие места, которые я описываю в путевых заметках, увы, не доступны более ни для тебя, дорогой мой читатель, ни для меня. Пляжи Головинки, правда, ещё открыты для всех, но того палаточного городка, который я описывала, больше нет: там расширена железная дорога, и, соответственно, нет больше тех живописных местечек, где можно было бы поставить палатки.
Эта глава не совсем позитивна, но она отражает реальность: я не хотела омрачать предыдущую главу персоной, о коей пойдёт речь, и выделила для неё эту отдельную главу. Мы ведь из Головинки уехали домой не сразу: у нас оставалась ещё неделя, но из-за этой молодой подмосковной бабёшки пришлось покинуть Головинку на другой же день после её появления. Но нет худа без добра, и мы узнали ещё одно прекрасное место: Солоники, и, таким образом, следующая глава так и назовётся: Солоники.
А пока продолжу эту заметку. Как уже говорилось, в Головинке я и мой сын нашли много новых друзей: одни уезжали, другие приезжали, а мы отдыхали там, пожалуй, дольше всех туристов. Однажды рядом с нами, почти вплотную, расположилась со своей палаткой увесистая, тучная мамаша лет сорока со своим тучным сыночком, чуть помладше моего сына.
Я обрадовалась, было, когда мы познакомились, ведь они подобны нам, хотя я и мой сын вполне себе стройные. Но и мы, как и они - неполная семья и тоже из Подмосковья, только мы из ближайшего, то есть сразу за МКАДом, а они из города Электросталь.
.
Утром я по своему обыкновению вышла купаться в море, вода в это время в июле там очень тёплая и чистая, и я примерно с семи утра, а то и раньше, и до одиннадцати всё плескалась там в божественной морской голубизне.
Вдруг я обратила взор туда, где наши палатки, и о, ужас! Эта новая соседка своими тучными руками держа огромный сверкающий нож, срезает прекрасные жёлтые мальвы, что так радовали совершенством своей природной красоты...
Чем же они помещали этой свинье? Чем же они помешали ей! Ведь она даже не посоветовалась, а вдруг они нам или ещё кому-нибудь очень о очень дороги? Лично мне - да, очень дороги были. Но в считанные секунды мерзотка безжалостно расправилась со всеми ими, не оставив ни одной!
Настроение было испорчено напрочь, ведь я просто обожаю дикую природу, и тем более цветы. Но так как невозможно было ситуацию исправить, я принялась себя успокаивать вот чем.
К нашему месту отдыха со стороны Туапсе приближался бульдозер, который расчищал место для расширения железной дороги в честь приближавшейся олимпиады-2014. Бульдозер уже работал через одну железнодорожную станцию от нас. Так что мои мальвы всё равно были обречены: бульдозер сносил всё подряд, что росло и стояло на его пути.
Я себя успокаивала с той целью, чтобы не заговорить с мерзкой живодёркой об этом, ведь это та самая порода, что и бульдозер, а то и танк. Такие бабёшки всегда и во всём правы, и их действия не подлежат обсуждению. Словом, неадекватные.
Со вчерашнего дня. едва появившись, она успела именно меня, а не себя, назвать сумасшедшей! Назвать так, ненароком, как бы по-дружески, как бы "в хорошем смысле", но подпортить радость бытия. Хотя в чём это проявлялось?
Может быть, в том, что вместе с детьми пела песни у костра до её приезда? При ней это было просто исключено. С её появлением воцарился новый порядок: прообраз нового мирового порядка, то есть царство уверенной безмозглости.
Единственное, что я могла предпринять - это срочно покинуть наше место. Пришлось вытерпеть это соседство до утра. Утром она нам даже помогла упаковать палатку, и у неё ловко получилось, ведь руки сильные, тучные, уверенные.
Мы любезно попрощались, затем я и мой сын надели рюкзаки, взяли палатку и отправились в путь. Едва мы подошли к станции Головинка, грянул гром, засверкали молнии и начался сильный и долгий ливень.
Июль. 2009 г.
Продолжение следует.