Он пить просил. Его поили кровью.
Без сливок и без сахара. Он пил.
И дать ему боялись всё, что кроме
(Вдруг от воды сорвётся он с цепи?).
Одним глотком напился бы едва ли,
Но крови, к счастью, было - пруд пруди.
И целые поля ей заливали,
Чтоб только был доволен Господин.
Текли, текли свинцовые столетья,
Вонзая в вечность ярости кинжал.
А он - смотрел. Мир был на киноленте.
И сотни жертв. И было их не жаль.
А в благодарность смертным за напиток
Он, подобрев, дарил в конце концов
Измученных, не выдержавших пыток,
С обломанными крыльями творцов.