Росток горошины в водосточной трубе.
Монетка в пустом кармане - пощупай, там за подкладкой.
Купи чернил... прости хлеба, или как теперь верно врут.
Вплетенный в корзину прутик Тельпериона когда-нибудь зацветет.
Серый плащ повесят на гвоздь из родного дома.
Дождь расступится. Видишь гавань и лунный серпик над башней?
Все чудаки попадают на Авалон.
Все чуваки в рай для рокеров.
Король ящериц, сидя у водопада, играет соло, солнце ласкает его лицо.
Дженис плещется у скалы, в волосах венок и сердце больше не заболит,
So hush little baby, don't you cry!
Чудо мягкое, как пушинка, сдунутая с ладони.
Сладкое словно донник.
Изумительное - Мария трогает свой живот и чувствует, ой, толкнулось внутри дитя.
Простое - глоток воды из ручья посреди июля.
Дивно скрученное - билет в плацкарт рядом с парнем, чей отец не убил твоего отца. Ты не знаешь, но улыбнешься ему лишний раз, угостишь редким чаем и примешь его усталость - то, что скажут попутчику, не повторят на исповеди. И это чудо.
А ещё - шмель над вереском, пчелы в розовом миндале, золотистая бабочка в черных как месть кудрях.
Шустрый краб под камнями, шустрый рыжий котенок на теплом песке в Орджо, смешной младенец с толстыми пятками.
Имя Йеннифер в мартирологе, запах крыжовника, вечный яд.
Миг, когда самолет отрывается от земли.
Поцелуй за секунду до сна.
Пламя.
Фламенко.
Шива танцует.
Бог на ослике едет по тракту, напевает "Адон Олам".
Колесо снова вертится.
Я пишу.
Ты читаешь.
Чудо зреет ростком горошины.
Не заметишь, как выпустит первый лист...