8 декабря 2016 года исполнилось 11 лет со дня кончины Георгия Степановича Жжёнова. Светлая ему память!
Вот его фраза:" Самое выносливое существо на свете - человек". Что пришлось вынести этому человеку, какой тяжкий крест взвалил на него Господь, провёл его через сень смертную, дал ему великое терпение и невероятное жизнелюбие? Казалось, вот-вот оборвётся ниточка жизни обессиленного голодом, до костей промёрзшего на 50-ти градусном морозе, каждый день видевшего смерти таких, как он сам, мучеников. Как можно не потерять надежду, не погаснуть душой, не сойти с ума?! Вот его строчки:
На улице Шпалерной
есть волшебный дом.
Зайдёшь в него ребёнком,
а выйдешь стариком.
Молодой орёл, почуявший силу крыльев, талантливый артист, снимающийся в кино, любимый и любящий муж был сбит на лету, в одночасье по злому навету потерял свободу. В июле 1938 года начался его крестный мученический путь длиной в 22 года.
Запертый в промозглые сталинские застенки выдерживал многосуточные допросы, издевательства палачей - следователей. Питерские "Кресты", пересылочные тюрьмы, Магадан, Норильск... Но вот фотография - молодой красавец привалился спиной к таёжному пню. У него хорошее настроение, бодрый вид. Непобедимая жажда жизни во всём его облике. Такое чувство, будто он берёт силушку от Земли - Матушки, а в душе его поют ангелы. Он знал, что впереди у него много любимой работы в театре, множество ролей в кино. Он это знал и берёг прежде всего лицо от обморожения, от травмы. В декабре 1955 года он был реабилитирован и поселился в Ленинграде на Кузнецовской улице. Я хорошо знаю этот дом. В мои студенческие годы в нём жила моя подруга -однокурсница Энна Цветкова. После реабилитации её некогда репрессированному отцу дали двухкомнатную квартиру в этом доме в 50-годах. Этот дом так и называли тогда домом репрессированных. Отец Энки уже умер, и она жила в этой квартире вдвоём с братом. Матери у них тоже не было. Я не раз бывала у неё в гостях. Очень жаль, я ничего не знаю о её судьбе. Жива ли она? А у Георгия Степановича постепенно налаживалась жизнь. Какое-то время он работал в театре Ленкома, там и встретил свою четвёртую жену Лидию Петровну, с которой и прожил до конца жизни. В эти же годы относятся и его самые значительные роли в кино : "Берегись автомобиля", "Ошибка резидента".
В 1968 году Жжёновы переехали в Москву, и Георгий Степанович всю остальную жизнь посвятил своему любимому театру Моссовета. В 1980 году он получил звание народного артиста СССР.
И вот однажды где-то году 2000 или 2001 я увидела по телевизору Георгия Степановича в гостях у писателя Виктора Астафьева в его красноярской квартире. Два пожилых человека беседовали о пройденном и пережитом. Больше говорил Астафьев и его речь, смачно сдобренную матом, с каким-то скорбным вниманием слушал Георгий Степанович. Слушать Астафьева было неприятно и не хотелось с ним соглашаться. Нахваливание Гитлера "необыкновенно интересный, необыкновенно одарённый" по сравнению с нашим "патологическим трусом Сталиным", резкая ненависть к коммунистам,насмешливое унизительное отношение к русским, хотя сам русский - всё это было непонятно и вызывало внутреннее сопротивление высказываниям Астафьева. Что уж так обижаться Виктору Петровичу на коммунистов? И при коммунистах он награды получал и даже удостоился звания Героя социалистического труда. Во всяком случае, когда он жил в Вологде, был близок к обкому КПСС. Секретарь обкома Дрыгин Анатолий Семёнович пусть и не сразу, но предоставил его семье свои прежние апартаменты. В 70-м году Астафьев поссорился с Николаем Рубцовым, который назвал его обкомовским прихвостнем. А уж Рубцов напрасно никогда не сказал бы. Интеллигентный зэк с 22-х летним стажем терпеливо слушал " ненормативную лексику" Астафьева и только изредка ему удавалось вставить что-то своё. Я думаю, их встреча состоялась уже после того, как было опубликовано в 2000-х тысячном году в газете "День поэзии" моё " Открытое письмо писателю Виктору Астафьеву". А причина написать его у меня была. Я только один раз побывала в квартире Астафьевых. Это было 23 июня 1969 года. По пути из Воронежа в Вельск я заехала к Рубцову. После знакомства в Москве мы не виделись с ним больше пяти лет. Он не сразу узнал меня. Примерно через полчаса пригласил меня сходить к Астафьевым. Жены Астафьева дома не было или она была в другой комнате и нам не показалась. Сам Астафьев был в хорошем настроении, много шутил и мы с Рубцовым смеялись. Впервые я увидела Марию Семёновну спустя полгода в притворе дверей их квартиры, когда Рубцов пошёл отдавать ей долг и уговорил меня идти с ним. Она открыла дверь, но впускать нас не торопилась. На дворе стояла страшная грязь, была поздняя осень. Наши сапоги негде было помыть. Я поймала, неодобрительный взгляд хозяйки, брошенный на наши ноги, и тут же сбежала вниз. Второй раз я увидела Марию Семёновну в 1986 году в Ленинграде на конференции, посвящённой 50-летию Николая Рубцова. По существу, я так и не познакомилась с ней. Как-то в феврале 70 года к нам зашёл Виктор Петрович, посидел, не раздеваясь, на стуле, поговорили о чём-то незначимом и он ушёл. Что-то происходило в отношениях Рубцова и Астафьева, что- то неприятное, но сначала я не понимала. А ведь сначала Астафьевы опекали Рубцова. Когда Коле дали квартиру сам Астафьев ходил с ним по магазинам, выбирали что купить: мебель, кухонное, вплоть до цвета штор. И вдруг произошло довольно резкое отдаление. Как-то Рубцов сказал мне:
- Астафьевы хотели выдать за меня свою Ирку.
- Да полно! Это тебе показалось!
-А что? Я плохой жених?! Поэт, красавец, богач!
Мы расхохотались и больше не заговаривали на эту тему.
Прошли годы после страшной трагедии в Крещенское раннее утро. И вот в 1994 году мне удалось издать сборник стихов "Крушина". Ещё раньше в начале 80-х сразу в двух московских журналах "Слово" и "Дядя Ваня" вышли мои воспоминания о Николае Рубцове. В то же время лживая повесть Коротаева "Козырная дама". Боже! Сколько я узнала тогда о себе! Особенно старались Астафьевы. Публикации Астафьева в "Труде", в "Новом мире", в его "Затесях" буквально превращали нас с Рубцовым в отбросы общества. Ну, ладно меня! Но как можно было так цинично унижать Рубцова??! Конечно, Астафьев признал, что эта баба-та, оказывается, талантливая, когда прочитал "Крушину". Но в остальном я такая же пьяница, как Рубцов, грязнуля, неумеха, убийца всеми гонимая. Я не выдержала и написала "Открытое письмо писателю Виктору Астафьеву".
И вот я посмотрела по телевизору встречу Жжёнова и Астафьева. Как-то певец Саша Юркин ещё задолго до этой встречи дал мне телефон Георгия Степановича. Видимо, был у нас с ним разговор об этом легендарном человеке. Вскоре после просмотра этой встречи я не удержалась и набрала номер телефона. Невероятную симпатию вызывал у меня этот 85-летний и в то же время молодой, красивый жизнелюб с ясными чистыми сероголубыми глазами. Он любил мир и людей, он удивлял своих палачей мощью своего Духа, у него всю жизнь пели в душе ангелы.
Конечно, я робела, волновалась, но рука чётко набрала нужные цифры:
- Алло! Москва? Здравствуйте! Я из Петербурга. Можете ли позвать Георгия Степановича?
- Из Петербурга. Тебя. - Это Лидия Петровна позвала мужа к телефону.
-Алло! Я слушаю! - услышала я этот давно любимый голос красивейшего тембра.
-Георгий Степанович, здравствуйте! Я Людмила Дербина из Петербурга. Недавно посмотрела по телевизору Вашу встречу с Виктором Астафьевым. Хочу Вам сказать, что на фоне Вашего колоритного собеседника Вы выглядели настоящим джентльменом. Я Ваша давняя поклонница,безгранично уважаю Вас, восхищаюсь Вашим творчеством. Но Астафьев мне не понравился!
-Да! Но он великий писатель!
- Он великий завирайло!
- Он что же? Писал о Вас?
-Это уже несущественно. Мне хотелось сказать Вам спасибо за то, что ВЫ есть!
Не помню, чтобы я ещё что-то говорила, просто повесила трубку. Наверное, и моё имя ему ничего не сказало. Но вот такой факт был в моей жизни.