Я в окопе не мерз, не бросался под танк,
В самолете горящем не шел на таран.
Я не знаю, какою была та война,
Как в ушах после боя звенит тишина.
Я не знаю, как лает взахлеб миномет,
Как открытою грудью ложатся на дот.
Но я знаю, как старые письма хранят,
Где, спустя столько лет, оживает солдат…
…И с победой они воротились в весну,
Кому было дано уцелеть в ту войну.
Кто погиб, был оплакан и памятью стал,
А мой дед не вернулся - без вести пропал.
Я не знаю: в упор или из-за угла
Прилетела та пуля, что в деда вошла,
И в немецком концлагере стыл на плацу?
Или мухи по мертвому вились лицу?
Но я знаю: от пуль он не прятал лицо,
Что ни трусом он не был и ни подлецом.
А без вести пропал, так его ли вина,
Что такая судьба и такая война?
Почему же теперь мы стыдимся о нем
Говорить, поминая других за столом?
Если нам все равно, то воронам не лень
Ядовитой слюной исходить по сей день.
Я плюю на наветы. Уймись, воронье!
Не касается деда все это вранье!
Мне сказали о нем все как есть, до конца,
Слезы бабки моей да рассказы отца.
Пал безвестным мой дед. Это значит: над ним
Вьется вечным огнем нашей памяти дым.
А земля приняла без имен и наград
Всех погибших на ней неизвестных солдат.