Я в свои свежие восемнадцать
Был тем, кто допивал последний алкоголь в магазинах
Среди ободранных обоев и картин Ван-Гога;
Постоянно грустным был и поддерживал ситуацию
Всеми разными способами: курил и гулял допоздна,
Будь то тёплая ночь или с самого утра и весь день непогода.
О всяких Парижах даже не мечтал,
Плевать на города - меня от них тошнит.
Гитара только и спасала, которой я пел свои песни,
Написанные на школьных тетрадях, коих постоянно дома забывал,
Когда с утра собирал старый портфель, в поиске того, чего съесть бы,
Чтобы банально с голода не умереть.
И я бы первый миллион заработал, если б не пил
И не прокуривал заработки за расклейку объявлений.
Всё было б по-другому, если бы я тебя не любил,
Вместо этого подвала, может, я бы пел на какой-нибудь сцене.
Или бы подписывал свои книги со стихами,
Сидя в дорогом костюме с платочком и именной перьевой ручкой.
А люди нашего города восхищались нами:
"Боже, какая они замечательная пара! Они просто лучшие!".
Но смыто всё это
Океаном слёз и алкоголя.
Я стал неизвестным поэтом
Забвения и боли.