Нет, я больше не буду тебе читать,
Больше не буду с тобой говорить
Под предлогом собственной независимости,
Или как теперь модно?
Крапинкой в бледную впадинку между грудей
Въелась эмансипация.
Мысли о реинкарнации
Больше меня не тревожат,
Я ведь всё равно не стану тобой
Даже после девяти кругов Ада.
Сосед сгорает в попытках завязать
С алкоголем, манией величия и эпилепсией.
Безуспешно.
Снизу кто-то стучит по батарее.
Сверху никто не стучит.
Скука играет Бетховена, ломит пальцы.
Пора загадывать желание: скоро полночь.
Пью одну за другой. А толку?
Одиночество свято.
«Не смей оправдываться!» – говорю оправдываясь.
Стою на коленях перед временем.
Хочется назад, в двадцать четвёртое мартовское.
Монотонная мелодия сверлит мозг,
Речь прижимается к нёбу.
Хочется долго смотреть на тебя и ничего не говорить.
Хочется, чтоб всё случайно.
«С праздником, моя вечность!» – улетает в далёкие миры.
Мне пора выходить.
Но на всякий случай надену декольте. И шпильку.
Декабрь, 2016