Эти рваные дни, это странное время
быль меняет на боль, разбирает мосты.
Кто-то выпьет за нас, кто-то будет последним.
Веня, Веня, не ты? Это, может быть, ты?
Ну а если приму, ну а если представлю,
что и это пройдёт, но вернётся опять,
он к тебе уплывёт, мой бумажный кораблик,
он к тебе улетит, он умеет летать.
Там, за окнами, сны, там, за облаком – тайны,
там, за тайнами – тьма, в ней рождается свет.
Кто кричал о любви, так пронзительно ранен,
забывая про дни, будто времени нет?
Ну а времени нет, разве только минута,
не понять, но принять, обернуться в пути.
Нас когда-нибудь всех непременно забудут,
а кораблик плывёт, а кораблик летит.