Это было на высокой скале, где загадочные пчёлы собирали свой мёд...
Я наблюдал из своего окна. Высоко и далеко в небе летал большой рой, то ли птиц, то ли пчёл, на расстоянии было непонятно, что там летает, но, когда рой летал, в небе наблюдалось большое пятно, которое постоянно меняло свою конфигурацию, переливаясь различными воздушными фигурами, закрывая собою небо, приглашая и притягивая к себе всё настойчивее и настойчивее.
Время текло своим чередом. Меня тянуло к тому месту всё больше и больше, как будто в родной дом, в родной край, к чему-то очень близкому и родному, и мне захотелось туда попасть, и я решился, и пошёл…
Дорога была очень сложной. На всём её протяжении были сплошные крутые подъёмы и спуски, но я добрался до основания той, увиденной издалека скалы, с одной лишь мыслью - познать, наконец, истину неустанного притяжения себя к ней.
Ни воды, ни еды я с собою не брал, считал, по-видимому, что не понадобятся, а взял лишь длинную скалолазную верёвку.
Привязанный к одному концу верёвки булыжник, я закидывал вверх за торчащие из скалы камни, а зацепившись за них, поднимался вверх по скале. Потом вновь и вновь. Спуски вниз сопровождались обтягиванием верёвкой крупного камня, и, обхватив руками две верёвки - опускался всё ниже и ниже, пока не доходил до дна спуска. Далее, отпускал один конец верёвки и вытягивал её за второй. Потом опять подъёмы и спуски. Так несколько раз, пока, наконец, я добрался до основания той скалы, вверху которой кружился в воздухе загадочный рой.
На всём маршруте своего пути мне не думалось о том, что я могу сорваться вниз и разбиться, или, что любой булыжник, сорвавшись со скалы, может меня раздавить и снести как пылинку.
Добравшись доверху скалы, я обратил внимание, что летают в небе никакие ни птицы, а пчёлы, самые настоящие, но какие-то очень большие. Сказать, что они просто большие, значит ничего не сказать, - они огромные. Мне казалось, что тела пчёл имеют величину с ладонь, а вместе с крыльями, они схожие на средние по размеру птицу. Несмотря на величину пчёл, шум их крыльев почти не слышен.
Полёт пчёл казался мне очень волнительным, а их глаза были выразительны и проявляли только доброжелательную любознательность, без всякой агрессивности.
Моему взору открылись небольшая поляна, серая, с еле-еле отдающим в зелёный цвет трава, где дул слабый и приятный ветерок, а также грот в виде полуарки диаметром не более пятнадцати метров, рядом с которым виднелось небольшое озерцо серого цвета.
Небо было темно-серого цвета с тёмными облаками. Дул прохладный горный ветер, пронизывающий своими волшебными иголками кожу лица и рук, как будто обдавало их холодным мятным воздушным раствором…
На берегу озерца стоял молодой худощавый парень. Его силуэт был повёрнут в мою сторону, и, хотя лица парня не разобрать, на нём виднелись черты небольшой и очень знакомой мне бородки, и мне показалось, что он смотрел на меня, будто приглашал подойти ближе к нему, как будто хотел поговорить со мной...
Его внешний вид, силуэт, светлая одежда классического покроя, внушали неописуемую благодать полного доверия, спокойствия и доброты.
Мне захотелось подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть его лицо, которое казалось мне очень близким и родным. Сердце моё забилось тревожно, и я сделал несколько шагов вперёд.
В это время, парень испуганно крикнул: "Остановись, ближе не подходи…".
Я сразу-же остановился и обратил внимание на то, что впереди меня - край пропасти и разделяющий нас огромной глубины каньон, с почти сросшимися вверху краями, разделёнными пропастью шириной не более метра.
Мне почувствовалось, как в голосе парня прозвучал испуг за меня от того, что я могу провалиться в эту пропасть. В его голосе я услышал предупреждение о том, что мне не следует переходить на другую сторону каньона, что, перешагнув через этот обрыв, я никогла не смогу вернуться обратно…
У стен грота, расположенного от меня на расстоянии не более двух десятков метров, я заметил стеллажи с аккуратно уложенными пчёлами в огромные сотовые ячейки, как будто для отдыха. Меня это удивило, но парень, как будто увидел моё удивление, тут же подтвердил мою догадку и сказал: "Да, пчёлы просто отдыхают. В этот сезон они свою работу сделали. Теперь им предстоит отдыхать до следующего лета. У нас здесь всегда только весна, да лето...".
Мне сразу стало понятно, я осознал, что "здешний" мир имеет свои законы, свой порядок, и, хотя я и попал в невиданную мне ранее обстановку, я не испугался, инстинкт самосохранения не предсказывал ничего плохого.
На мой взгляд и на удивление, парень мне сказал: "Это кладезь мёда, что собирают наши пчёлы. Я тебя сейчас им угощу, попробуешь, ты никогда не ел такого вкусного мёда".
Взяв в руку какой-то предмет похожий на большую деревянную лопатку, парень вставил лезвие в озерцо, как в тесто, и, будто резал холодец на большой тарелке, отрезал большой кусок твёрдого мёда в виде прямоугольника сторонами не менее двадцати сантиметров.
Сложив "кусок" мёда вдвое, твёрдой частью наружу, парень подал его мне, при этом сказал: "Возьми, вкуси нашего мёда, я тебя угощаю".
Я взял в руки поданный мёд и откусил кусочек. Мёд был неописуемо вкусный, желеобразной консистенции, а твёрдая оболочка не давало ему стекать вниз.
Сразу после того, как я попробовал мёд, я обратил внимание на то, что со мною происходит что-то странное, даже необычное. Всё видимое вокруг меня стало резко меняться, как будто стекали плёнки на глазах одна за другой, а видимое мною меняло свою резкость и контрастность, в результате чего, я стал видеть мир совсем другими глазами. Передо мною открылось что-то неизвестное мне до сих пор.
Надо мною небо стало синим-синим, а звёзды - большими и очень яркими.
Пчёлы стали летать прямо надо мною, и мне хорошо были видны их большие глаза, их удивлённые, смышлёные, но смиренные и добродушные взгляды. А взмахи их огромных крыльев были, как и раньше, еле-еле слышны, лишь слабый ветер, поднятый их крылышками подтверждало то, что они есть, что они летают.
Своим новым взглядом я увидел райское цветение природы вокруг грота, разноцветие растений, прекрасно освещённые лучами Солнца на фоне синего неба.
Хотя площадка с гротом и озерцом была небольшой, общая картина увиденного возможно описывать только как прекрасное райское место.
Я чётко увидел грот, уже в полном диапазоне разноцветия и заполненное озерцо перед ним. Зеркало озерца было покрыто чем-то твёрдым, слегка прозрачным, как льдом, толщиной в несколько сантиметров, под которым была какая-то субстанция светло-янтарного цвета с оттенком зелёного, похожая цветом на ранний акациевый мёд.
Опустив свой взгляд на молодого парня, я увидел знакомый силуэт, близкие и родные черты ушедшего недавно к Богу сына Александра. Моё сердце забилось так сильно, казалось, ещё чуточку и оно выпрыгнет из груди.
Придя в себя, будто проснувшись в новую реальность после долгой спячки, ощущая по всему телу сладкий мороз изумления, в боязни ошибиться и в неверии от увиденного, с клокотом каскада переживаний в груди готовых разорвать мне грудную клетку и с чувством полного оцепенения, в конце выдоха, я тихо, шипящим голосом крикнул: Са…а…ша…а!
Я стоял как вкопанный, с удивлением и с дрожью в голосе спросил: "Саша, ... сынок, это ты?".
Он, видимо, не ожидал меня увидеть, сильно встрепенулся от моего голоса, и, заметив меня, лицом посветлел и ответил: "Да, папа, это я…"
Мы смотрели некоторое время друг на друга взволнованно. Нами овладело состояние, описываемое как шок, где мы ожидали чего-то большего, чем просто взгляды издалека и разговоры на расстоянии.
Вдыхаемый воздух заполнил мои лёгкие приятной благодатью, а сердце так и билось, не переставая, очень сильно и часто, что даже было слышно сыну. Он на это среагировал лишь голубоглазым взглядом в мою сторону, сопереживая увиденному и будто старался запомнить меня лучше, насыщая свою душу наперёд приятными моментами нашей встречи.
Придя в себя, я сразу завалил сына вопросами: "Сынок, ты же ушёл! Где это ты находишься? Что здесь делаешь и как ты сюда попал?".
Подумав немного, он мне стал отвечать: "Папа, с недавних пор, я уже здесь живу…", - распахнув руки и указывая на окружающую среду. Затем он продолжил: "…Ухаживаю за пчёлами, за их ульями. Это моя работа. Меня сюда назначили. Мне выбирать место работы - не дано, но, я своей работой доволен, даже очень рад, тем и благодарен Богу!".
Сделав небольшую паузу, он продолжил: "Мёд, которым я тебя угостил, это мёд наших, райских пчёл. Мёд - Райский…".
Мне показалось, что в его голосе была какая-то гордость за доверенную ему работу по уходу за райскими пчёлами, за результат своего труда, за райский мёд.
Отрезав ещё один небольшой кусок мёда, сын протянул его мне и продолжил говорить: "…Возьми ещё немножко, угости Маму, брата, его жену, мою красавицу крестницу-племянницу, племянника, близких, родных, преданных мне друзей. И пусть этот мёд исцелит их от болезней, придаст им силы для жизни и продлит им жизненные годы…".
Устремив свой взгляд вдаль, он добавил: "И ещё. Скажи им, чтобы они следили за своим здоровьем, чтобы ходили вовремя к врачам, предупреждали болезни, а не били по их хвостам. И в Храм Божий пусть ходят, хоть иногда, и ставят свечку за ушедших близких, за меня. Этот свет нам освещает наши комнаты по ночам, когда мы одиноки, тогда нам становится светло, нам легче быть мыслями с Вами и молиться о Вас… Только не исключите меня из своей памяти. Сколько меня будете помнить - столько я и проживу с Вами, а Вы живите вместо меня. Мне больше ничего не нужно!".
Глядя на него, я спросил: "А как тебе, сын, живётся в этом мире?"…
Он будто ждал моего вопроса, черты его стали чёткими и ясными, повеселел лицом, улыбнулся. Отвечая на мои вопросы с благодарностью к Богу, он сказал: "Провожу время в работе с пчёлами, они - мои друзья. Пчёлы очень интересные и смышлёные существа, я с ними разговариваю, они меня понимают, подчиняются безоговорочно. Я их очень люблю, видать, они меня тоже. Остальное время провожу в молитвах, отдыхаю. Потом, со мною всегда думы и молитвы о Вас, моя любимая работа, мои милые и незаменимые пчёлы, смиренная тишина и жизнь без болезней, в объятиях Божьей благодати… Здесь мне хорошо!". У нас здесь всегда тепло. Только весна или лето, как в Сиднее, куда я хотел переехать жить, но, к сожалению, так и не переехал".
Немного помолчав, будто взгрустнув, он добавил: "Я рад, что мы с тобою, Папа, повидались, поговорили. Передай от меня привет и поклон Маме, брату, родным и близким, моим друзьям, и пусть они не спешат ко мне. Я все равно Вас всех встречу, каждого в своё время.
Пусть все родные, близкие и любимые друзья знают, что они всегда в моих мыслях.
Ещё мне хочется сказать, что в комнате где я сплю, с потолка постоянно капает солёная вода… Это Ваши слёзы обо мне.
Скажи Маме, близким, что мне очень сыро, их горькие слёзы заливают меня…".
Через мгновенье, как-то второпях, сын сказал: "А сейчас, Папа, уходи, мне пора браться за дела. Я здесь один. Никто, кроме меня, мою работу не сделает! Это я понял, к сожалению, слишком поздно, но я с этим смирился, и на том - слава Богу!".
Сын улыбнулся, помахал рукой и, повернувшись ко мне спиной, стал отдаляться от меня.
Небо стало стягиваться серой пеленой, откуда-то взялись тёмные, холодные облака, пчёлы вмиг куда-то исчезли, одновременно с этим, резкость и контрастность наблюдаемой картины вокруг стали резко ухудшаться, как будто серые плёнки, одна за одной закрывали мне взгляд. Небесная голубизна менялась на облачность, а звёзды затянулись тёмной вуалью серой бесконечности…
Вслед за сыном я тоже повернулся и стал уходить. Сделав несколько шагов, я обернулся, посмотреть ещё раз на силуэт сына… Но, к сожалению, его уже не было видно… Вдали виднелась холодная скала, а внизу её - лишь заснеженный грот и замёрзшее озерцо.
Я стал потихоньку отдаляться, держа в руках два больших куска райского мёда. Моя душа и радовалась, и грустила, и плакала одновременно от подаренного мне Богом счастья увидать вновь сына и убедиться в том, что у него всё хорошо, что не следует за него волноваться…
Господь услышал наши молитвы. Он понял сына, простил и принял его. Теперь сын - Там, у Него!
Ранним утром, с трепетом в душе, я посмотрел в сторону скалы, где раньше в небе виднелся огромный пчелиный рой, где сын ухаживает за райскими пчёлами. Но там было лишь краснеющее после ночи небо и далёкая, одинокая, будто подмигивающая с хитрецой своим сверканием Северная звезда - вечная мечта и вечная надежда живых…
= = =
24.11.2016 г.
Прошу Вас, на этот... сон, рецензий не писать!