Как холодно, когда кому-то поверяешь
ещё не до конца растраченный секрет,
и окна в октябре на море отворяешь,
и достаёшь слезу из пачки сигарет.
Нет у меня теперь ни лепетавшей ивы,
ни тех собачьих роз, оборванных шпаной,
но в этой пустоте лишь прошлое ревниво –
как за одной из роз – всегда следит за мной.
Что говорят про стыд, про жалкое волненье,
про жадность и про то, о чём не говорят?
Как заключить свой страх в одно стихотворенье,
поставить боль и гнев в одной строке, подряд,
связав их навсегда, а нежность и прощенье
внезапно развести с упрёком по углам?
Как стыдно на свету – с осенним освещеньем,
с огнём небытия, бегущим по стволам,
по выцветшей траве. О нежности ли это:
от воздуха в крови – исчезновенье цвета
и сообщенье свойств прозрачности телам?