Введенский ответил:
— Ничего оскорбительного для религии в сравнении ее с опиумом я не нахожу. Опиум медики применяют как лекарство, которое помогает людям. Что прикажете делать со смертельно больным человеком? Наука — бессильна. С помощью опиума у больного снимают боль. А с помощью религии утешают и не дают отчаяться. Религия помогает народу.
Раздались аплодисменты.
Луначарский возразил:
— Лекарством лечат лишь больных людей, а вы религией калечите здоровых. Давайте будем больным людям давать лекарство, а здоровых кормить нормальной пищей.
Поединок длился уже около двух с половиной часов. Чувствуя, что спор идет к финалу, Введенский стал подводить итоги своим высказываниям, пуская в ход заранее припасенные, наиболее сильные положения:
— Итак, возможности человеческого познания ограниченны. Господь Бог и религия приходят на помощь человеку там, где наука бессильна и беспомощна и не способна справиться с поставленной задачей. Об этом говорит и тот факт, что люди, защищающие позиции науки, оказавшись в тупике, прибегают к помощи бога, к известному нам богостроительству… Так произошло и с моим уважаемым оппонентом, когда он и его единомышленники растерялись после поражения революции 1905 года. Наука не смогла их спасти… Да поможет Господь Бог моему оппоненту и его единомышленникам найти справедливый путь и выход из всех затруднений и тупиков.
Введенский прочел из старой книги целую страницу, полную богоискательных идей.
— Знаете, кто написал эти слова? — обратился Введенский к залу. Выдержав паузу, он сам ответил на свой вопрос: — Нарком Луначарский. Сегодня он выступает против Бога. А еще совсем недавно он сам был богостроителем. Жаль, что его строительство и искания не увенчались успехом. Он искал плохо и не там, где следует. Луначарский утверждает, что человек произошел от обезьяны. Я же полагаю — от Бога. Нам так и не удалось разрешить наш спор о происхождении человека. Мы не пришли к согласию. Каждый человек знает, кто его родители, а многие ведают и о своих прародителях. Давайте же договоримся о том, что я, профессор богословия Введенский, происхожу от Бога, а мой оппонент — народный комиссар просвещения Луначарский — от обезьяны.
В зале наступила напряженная тишина, которая через несколько секунд сменилась хохотом и аплодисментами. Финальная реплика обеспечивала некоторую логическую и безусловную эмоциональную победу Введенского. Даже сочувствующая Луначарскому молодежь была покорена остроумной заключительной репликой Введенского. Похоже было, что диспут был проигран Луначарским и все его убедительные доводы сметены удачным пассажем Введенского. Однако еще не умолкли хохот и аплодисменты зала, а Луначарский вышел из-за стола на авансцену и поднял руку, призывая аудиторию к тишине. И тишина быстро воцарилась, потому что всем — и сочувствующим Луначарскому, и даже сторонникам его оппонента — было в высшей степени любопытно узнать, что он ответит. Зал стих, и Луначарский блистательно парировал остроту Введенского:
— Я согласен: Введенский произошел от бога, а я — от обезьяны. Однако посмотрите, какую эволюцию я проделал по отношению к моему предку и какой регресс, какое падение претерпел Введенский по отношению к богу!
Мне нравятся как идеи Луначарского, так и проводимая им политика. Так же мне интересна тема Революции, но не в плане того, что "вместо одного царька посадим другого", а именно Революции на уровне сознания, на уровне изменения взаимоотношений в социуме, революция в восприятии творчества и искусства... И что меня больше всего радует, так это то, что все эти изменения тогда проводилось на уровне государства!
Когда мы придём к власти™ я обязательно воспользуюсь идеями Луначарского! ;
Статья из сборника "Атеистические чтения".
"Этот человек не только знает все и не только талантлив - этот человек любое партийное поручение выполнит, и выполнит превосходно". Так сказал В. И. Ленин об Анатолии Васильевиче Луначарском. Все свои знания и талант А. В. Луначарский отдал тому делу, которое считал и своим внутренним долгом, и партийным поручением, - делу духовного раскрепощения масс. Об этом статья кандидата философских наук О. А. Павловского.
Среди плеяды выдающихся революционеров-ленинцев Анатолий Васильевич Луначарский занимает одно из ведущих мест. Крупный деятель Коммунистической партии и Советского государства, блестящий пропагандист и теоретик марксизма-ленинизма, литературовед, публицист и дипломат, активный строитель социалистической культуры и народного просвещения и, наконец, воинствующий атеист, Луначарский поражал всех, кто встречался с ним, чрезвычайной многогранностью и разнообразием своих интересов и познаний.
"На редкость богато одаренная натура", - говорил о нем В. И. Ленин. Характерной чертой Луначарского была его талантливость, писала Н. К. Крупская. "Эту талантливость особенно ценил... Владимир Ильич, за эту талантливость любил его, был к нему пристрастен, подходил к нему с особой меркой. У Анатолия Васильевича была не просто талантливость. Это была талантливость, поставленная на службу большевизма".
В 1925 году праздновалось 200-летие Российской Академии наук. На юбилейном общем собрании Академии наук СССР, на котором присутствовало немало видных учёных из многих стран мира, Луначарский выступил с докладом. Анатолий Васильевич начал свою речь на русском языке, продолжал на немецком, французском, английском, итальянском и закончил латынью. Эта речь произвела сенсацию за границей. Одна французская газета писала, что Луначарский — самый культурный и самый образованный из всех министров просвещения Европы.
Луначарский обладал прекрасной способностью свободно, непринужденно распоряжаться своими обширными познаниями. Быстро и без видимых усилий он извлекал из глубин своей феноменальной памяти эти познания и превращал их без всякой подготовки в доклад, статью, лекцию.
А. В. Луначарский, будучи всегда искренним борцом за освобождение трудящихся от эксплуатации и угнетения, вместе с тем в дооктябрьский период прошел сложный путь эволюции философских взглядов.
Трудности идейной эволюции были обусловлены прежде всего особенностями формирования философских взглядов Луначарского. Рано вступив на путь революционного движения, он наряду с изучением "Капитала" К. Маркса и другой революционной литературы читает философские произведения представителей идеализма (Спенсера, Ницше, Авенариуса, Фихте, Шеллинга, Конта и других) и испытывает на себе их влияние. Некритическое отношение к системам философов-идеалистов привело к глубоким философским заблуждениям - увлечению махистской философией и богостроительским исканиям.
Процесс полного освобождения философских взглядов Луначарского от заблуждений был длительным и сложным. Решающим фактором в этом процессе явилась принципиальная критика В. И. Лениным махизма и богостроительства, а также личное участие Луначарского в революционном движении, а в дальнейшем его активная разносторонняя деятельность в советское время. Ленинская критика ошибочных философских и политических взглядов Луначарского, постоянное товарищеское внимание и помощь со стороны Владимира Ильича сказались на всей его последующей творческой жизни и деятельности. Отмечая огромное ленинское воздействие на старую гвардию революционеров, Луначарский писал: "Пожалуй, никто из нас не был бы тем, чем он есть, без Ленина. Ленин многому нас научил".
Преодолению идейных блужданий Луначарского способствовали также и такие личные качества его, как неприязнь к косности мышления, стремление к самокритичному пересмотру своих собственных воззрений.
Примером борьбы Луначарского с богостроительскими тенденциями в послеоктябрьский период является его остроумная критика ограниченности, непоследовательности представителей буржуазного атеизма и попыток некоторых зарубежных писателей, в том числе и Бернарда Шоу, построить "очень утонченного" бога. В предисловии к книге Шоу "Чернокожая девушка в поисках бога" Луначарский писал: "Люди с некоторым артистическим позывом к персонификации, к символам, к патетике, к повышенной эмоции очень легко ударяются в такого рода мифологию, не всегда сознавая, что самый утонченный бог так же нелеп, не нужен, так же вреден, как и самый грубый... Я тоже страдал таким же "мифологическим" позывом и тоже думал не столько найти, сколько коллективными силами построить некоего очень симпатичного бога. Но мой великий учитель Ленин и великая партия, к которой я принадлежу, очень быстро исцелили меня от этих интеллигентских попыток лить грязную воду в чистую ключевую воду научного диалектического, материалистического атеизма". Именно благодаря своему освобождению от "мифологического позыва" Луначарский с первых дней Октябрьской революции и до конца своей жизни наряду с выполнением ответственной партийной и государственной работы принимал активное участие в антирелигиозном движении и атеистическом воспитании трудящихся масс, являлся одним из талантливейших пропагандистов научного атеизма.
Луначарский принимал непосредственное участие в выработке важнейших партийных документов по вопросам отношения Коммунистической партии и Советского государства к религии и церкви и атеистического воспитания трудящихся. Он входит в комиссию, созданную 11 декабря 1917 года Совнаркомом для подготовки проекта декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, а с 1921 г. – в Антирелигиозную комиссию при Агитационно-пропагандистском отделе ЦК партии.
Наркомпрос под руководством Луначарского практически проводил декрет в жизнь и создавал советскую систему школьного образования.
Антирелигиозные выступления Луначарского и особенно его публичные диспуты с церковными деятелями играли огромную роль.
С позиций воинствующею атеизма Луначарский высмеивает всякие попытки апологетов религии "доказать" полезность её. Так, митрополит А. И. Введенский в диспуте с Луначарским заявлял, что сравнение, религии с опиумом не так страшно для её защитников, как полагают атеисты. Ссылаясь на практику медицины, он проводил аналогию между пользой опиума как лечебного средства от телесных недугов и религией, которая будто бы может быть эффективным успокаивающим средством в сфере человеческого духа. "...Опиум уменьшает боль в жизни, — говорил Введенский, - с этой точки зрения опиум для нас сокровище, которое дают нам по каплям".
Показывая несостоятельность подобных аргументов, Луначарский замечает, что плох тот врач, который навел Введенского на мысль о проведении аналогии между спасительностью опиума и религией. Действительно, опиум может быть лекарством, но ведь лекарство нужно только больному человеку и не нужно здоровому. А стремление Введенского сохранить религию в качестве духовного "лекарства" служит целям сохранения "болезни духа", усыпления, притупления разума и чувств человека, его духовному рабству.
Прекрасно подготовленный по вопросам религии и атеизма, владея марксистской методологией, Луначарский в диспутах с церковниками умел пункт за пунктом разбивать их доводы и аргументы.
Именно на материалах подобных диспутов воспитывалось целое поколение атеистов.
Необходимо отметить, что в диспутах с Луначарским богословы старались использовать ошибки, допущенные им в период увлечения богостроительством. Как вспоминает Корней Чуковский, митрополит А. Введенский на одном из публичных диспутов с Луначарским, прочитав вслух несколько "богостроительских" строк из одной старой книги последнего, обратился к аудитории с вопросом: "Знаете ли вы, кто написал эти благочестивые строки?" И, выдержав эффектную паузу, ответил: "Нарком Луначарский". Луначарский возразил ему не сразу. Он долго говорил о другом и, лишь сойдя с трибуны, заметил: ...Ах, да. Я совсем позабыл ответить моему оппоненту... вот о тех строках, которые он сейчас цитировал. Строки эти действительно были написаны мною. Помню, прочтя их, Владимир Ильич сказал: "Как вам не совестно, Анатолий Васильевич, писать такую чушь! Ведь за неё всякий поганый попик схватится". И ушёл под ураган аплодисментов.
Широким трудящимся массам, стоящим "на распутьи в вопросах религии", Луначарский считал необходимым дать ответы на самые разнообразные вопросы и прежде всего снять ореол святости с религии и вскрыть сам процесс ее возникновения.
В своих лекциях "Введение в историю религии", прочитанных в октябре 1918 года в Петрограде на курсах инструкторов политпросветработы, в работах "Как родилась религия", "Интеллигенция и религия", "Миф о Христе" и других он излагает основные вопросы истории религии. Используя большой этнографический и исторический материал, Луначарский рассказывает, как возникли представления о душе, о загробной жизни и другие религиозные понятия, раскрывает связь дохристианских и нехристианских верований с библейскими положениями.
В процессе исследования основных форм религиозного сознания он опровергает богословский тезис о том, что монотеизм представляет собой якобы извечно данную форму религии. В действительности никакого чистого монотеизма в истории религии никогда не было. Наличие в христианстве наряду с понятием "бог" понятия "дьявол" и других является наглядным доказательством того, что оно отнюдь не свободно от политеистических представлении. Сам процесс эволюции религиозных взглядов, переход от политеизма к монотеизму совершается благодаря изменениям, происходящим в человеческом обществе. Так что "потусторонний мир организуется и фантастически отражает иерархическую организацию, организацию классовую, организацию, которая слагается на земле".
Религия всегда была орудием духовного порабощения трудящихся. Союз религии с эксплуататорскими классами сохранялся на всем протяжении существования антагонистических обществ.
В статьях "Политика и религия", "Культура на Западе и у нас" и других А. В. Луначарский на примере взаимоотношений буржуазных партий ряда стран Западной Европы с религиозными организациями разоблачает попытки церковников представить религию вне политики и делает вывод о том, что "в настоящее время мы видим скорее оживление конфессиональных воздействий на политику, чем их ослабление". Контрреволюционная деятельность духовенства в первые годы революции выявляла подлинную социально-политическую роль религии в обществе, её непосредственную связь с интересами и делами свергнутых эксплуататорских классов.
В этот период Луначарский выступает со статьей "Изъятие церковных ценностей и Наркомпрос" и с брошюрой "Кому принадлежит церковное имущество?", где показывает антинародную деятельность церковной верхушки, выступившей против использования части церковных ценностей для помощи голодающим.
В своих лекциях "Почему нельзя верить в бога", "Воспитание нового человека", "О яде религии", "Культура, быт и религия" и многих других он убеждает слушателей, что при строительстве нового общества религиозные взгляды являются тормозом на пути социалистического преобразования страны. Даже когда церкви занимаются только вопросами веры, они в силу своего антинаучного мировоззрения оказывают вредное влияние на сознание верующих прежде всего потому, что своими проповедями о потустороннем мире сковывают их социальную активность, мешают их полноценному участию в изменении земных условий бытия.
Луначарский активно выступил против попыток некоторых служителей культа отождествить христианство и коммунизм с целью приспособиться к действительности. Так, лидер обновленчества митрополит А. И. Введенский прямо утверждал, что христианство якобы содержит в себе все коммунистические принципы и потому марксизм есть лишь "евангелие, перепечатанное атеистическим шрифтом". В своих выступлениях, статьях, известных диспутах с представителями обновленчества Луначарский разъясняет широким трудящимся массам причины, суть и смысл приспособления церковников, которое представляет собой вынужденное социальное явление, преследующее цель удержать позиции религии в новых общественных условиях.
Попытки церковников выдать коммунизм за наследие христианских идей равноправия, братства, справедливости несостоятельны. Идеалы справедливого общественного устройства вытекают не из христианства, а из самой социальной действительности, из глубокого недовольства эксплуатируемых классов своим угнетенным положением. Принципы христианства и коммунизма в корне различны и несовместимы.
В этом плане интересен доклад Луначарского "Личность Христа в современной науке и литературе". Останавливаясь на исканиях Анри Барбюса, изложенных им в книгах "Иисус" и "Иуды Иисуса", Луначарский подчеркивает, что попытки представить Христа не только как историческую личность, но и как своеобразного "предшественника нашего" привели А. Барбюса на ложные позиции. В связи с этим Луначарский самокритично вспоминает и осуждает свои былые увлечения богостроительством: "Лично я с особенным чувством волнения могу говорить об этом, потому что задолго до того, как этим вопросом занялся Барбюс, занимался этим и я.
Я в моем большом труде "Религия и социализм" пытался доказать, что можно вычитать какой-то социализм в христианстве, но пришел к убеждению, что был неправ. От этих "грехов молодости" я давно отрекся, и наука, которая пошла с тех пор далеко вперёд, показала для меня исчерпывающе ясно, что этот тезис защищать нельзя".
Луначарский понимал, что всякая религия выступает не только как мировоззрение, но и как этическая система. Поэтому всестороннее разоблачение богословских спекуляций на моральных проблемах он считал важной задачей атеистического воспитания и этим вопросам уделял значительное место в своей антирелигиозной пропаганде. В лекциях "Мораль с марксистской точки зрения", "Религия и нравственность", в докладе "Марксизм и педагогика" и других работах он наряду с показом несостоятельности религиозно-идеалистических взглядов на происхождение и сущность морали подвергает уничтожающей критике богословский тезис о том, что якобы религия является основой нравственной жизни человека.
Мне нравятся как идеи Луначарского, так и проводимая им политика. Так же мне интересна тема Революции, но не в плане того, что "вместо одного царька посадим другого", а именно Революции на уровне сознания, на уровне изменения взаимоотношений в социуме, революция в восприятии творчества и искусства... И что меня больше всего радует, так это то, что все эти изменения тогда проводилось на уровне государства!
Когда мы придём к власти™ я обязательно воспользуюсь идеями Луначарского! ;
Статья из сборника "Атеистические чтения".
"Этот человек не только знает все и не только талантлив - этот человек любое партийное поручение выполнит, и выполнит превосходно". Так сказал В. И. Ленин об Анатолии Васильевиче Луначарском. Все свои знания и талант А. В. Луначарский отдал тому делу, которое считал и своим внутренним долгом, и партийным поручением, - делу духовного раскрепощения масс. Об этом статья кандидата философских наук О. А. Павловского.
Среди плеяды выдающихся революционеров-ленинцев Анатолий Васильевич Луначарский занимает одно из ведущих мест. Крупный деятель Коммунистической партии и Советского государства, блестящий пропагандист и теоретик марксизма-ленинизма, литературовед, публицист и дипломат, активный строитель социалистической культуры и народного просвещения и, наконец, воинствующий атеист, Луначарский поражал всех, кто встречался с ним, чрезвычайной многогранностью и разнообразием своих интересов и познаний.
"На редкость богато одаренная натура", - говорил о нем В. И. Ленин. Характерной чертой Луначарского была его талантливость, писала Н. К. Крупская. "Эту талантливость особенно ценил... Владимир Ильич, за эту талантливость любил его, был к нему пристрастен, подходил к нему с особой меркой. У Анатолия Васильевича была не просто талантливость. Это была талантливость, поставленная на службу большевизма".
В 1925 году праздновалось 200-летие Российской Академии наук. На юбилейном общем собрании Академии наук СССР, на котором присутствовало немало видных учёных из многих стран мира, Луначарский выступил с докладом. Анатолий Васильевич начал свою речь на русском языке, продолжал на немецком, французском, английском, итальянском и закончил латынью. Эта речь произвела сенсацию за границей. Одна французская газета писала, что Луначарский — самый культурный и самый образованный из всех министров просвещения Европы.
Луначарский обладал прекрасной способностью свободно, непринужденно распоряжаться своими обширными познаниями. Быстро и без видимых усилий он извлекал из глубин своей феноменальной памяти эти познания и превращал их без всякой подготовки в доклад, статью, лекцию.
А. В. Луначарский, будучи всегда искренним борцом за освобождение трудящихся от эксплуатации и угнетения, вместе с тем в дооктябрьский период прошел сложный путь эволюции философских взглядов.
Трудности идейной эволюции были обусловлены прежде всего особенностями формирования философских взглядов Луначарского. Рано вступив на путь революционного движения, он наряду с изучением "Капитала" К. Маркса и другой революционной литературы читает философские произведения представителей идеализма (Спенсера, Ницше, Авенариуса, Фихте, Шеллинга, Конта и других) и испытывает на себе их влияние. Некритическое отношение к системам философов-идеалистов привело к глубоким философским заблуждениям - увлечению махистской философией и богостроительским исканиям.
Процесс полного освобождения философских взглядов Луначарского от заблуждений был длительным и сложным. Решающим фактором в этом процессе явилась принципиальная критика В. И. Лениным махизма и богостроительства, а также личное участие Луначарского в революционном движении, а в дальнейшем его активная разносторонняя деятельность в советское время. Ленинская критика ошибочных философских и политических взглядов Луначарского, постоянное товарищеское внимание и помощь со стороны Владимира Ильича сказались на всей его последующей творческой жизни и деятельности. Отмечая огромное ленинское воздействие на старую гвардию революционеров, Луначарский писал: "Пожалуй, никто из нас не был бы тем, чем он есть, без Ленина. Ленин многому нас научил".
Преодолению идейных блужданий Луначарского способствовали также и такие личные качества его, как неприязнь к косности мышления, стремление к самокритичному пересмотру своих собственных воззрений.
Примером борьбы Луначарского с богостроительскими тенденциями в послеоктябрьский период является его остроумная критика ограниченности, непоследовательности представителей буржуазного атеизма и попыток некоторых зарубежных писателей, в том числе и Бернарда Шоу, построить "очень утонченного" бога. В предисловии к книге Шоу "Чернокожая девушка в поисках бога" Луначарский писал: "Люди с некоторым артистическим позывом к персонификации, к символам, к патетике, к повышенной эмоции очень легко ударяются в такого рода мифологию, не всегда сознавая, что самый утонченный бог так же нелеп, не нужен, так же вреден, как и самый грубый... Я тоже страдал таким же "мифологическим" позывом и тоже думал не столько найти, сколько коллективными силами построить некоего очень симпатичного бога. Но мой великий учитель Ленин и великая партия, к которой я принадлежу, очень быстро исцелили меня от этих интеллигентских попыток лить грязную воду в чистую ключевую воду научного диалектического, материалистического атеизма". Именно благодаря своему освобождению от "мифологического позыва" Луначарский с первых дней Октябрьской революции и до конца своей жизни наряду с выполнением ответственной партийной и государственной работы принимал активное участие в антирелигиозном движении и атеистическом воспитании трудящихся масс, являлся одним из талантливейших пропагандистов научного атеизма.
Луначарский принимал непосредственное участие в выработке важнейших партийных документов по вопросам отношения Коммунистической партии и Советского государства к религии и церкви и атеистического воспитания трудящихся. Он входит в комиссию, созданную 11 декабря 1917 года Совнаркомом для подготовки проекта декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви, а с 1921 г. – в Антирелигиозную комиссию при Агитационно-пропагандистском отделе ЦК партии.
Наркомпрос под руководством Луначарского практически проводил декрет в жизнь и создавал советскую систему школьного образования.
Антирелигиозные выступления Луначарского и особенно его публичные диспуты с церковными деятелями играли огромную роль.
С позиций воинствующею атеизма Луначарский высмеивает всякие попытки апологетов религии "доказать" полезность её. Так, митрополит А. И. Введенский в диспуте с Луначарским заявлял, что сравнение, религии с опиумом не так страшно для её защитников, как полагают атеисты. Ссылаясь на практику медицины, он проводил аналогию между пользой опиума как лечебного средства от телесных недугов и религией, которая будто бы может быть эффективным успокаивающим средством в сфере человеческого духа. "...Опиум уменьшает боль в жизни, — говорил Введенский, - с этой точки зрения опиум для нас сокровище, которое дают нам по каплям".
Показывая несостоятельность подобных аргументов, Луначарский замечает, что плох тот врач, который навел Введенского на мысль о проведении аналогии между спасительностью опиума и религией. Действительно, опиум может быть лекарством, но ведь лекарство нужно только больному человеку и не нужно здоровому. А стремление Введенского сохранить религию в качестве духовного "лекарства" служит целям сохранения "болезни духа", усыпления, притупления разума и чувств человека, его духовному рабству.
Прекрасно подготовленный по вопросам религии и атеизма, владея марксистской методологией, Луначарский в диспутах с церковниками умел пункт за пунктом разбивать их доводы и аргументы.
Именно на материалах подобных диспутов воспитывалось целое поколение атеистов.
Необходимо отметить, что в диспутах с Луначарским богословы старались использовать ошибки, допущенные им в период увлечения богостроительством. Как вспоминает Корней Чуковский, митрополит А. Введенский на одном из публичных диспутов с Луначарским, прочитав вслух несколько "богостроительских" строк из одной старой книги последнего, обратился к аудитории с вопросом: "Знаете ли вы, кто написал эти благочестивые строки?" И, выдержав эффектную паузу, ответил: "Нарком Луначарский". Луначарский возразил ему не сразу. Он долго говорил о другом и, лишь сойдя с трибуны, заметил: ...Ах, да. Я совсем позабыл ответить моему оппоненту... вот о тех строках, которые он сейчас цитировал. Строки эти действительно были написаны мною. Помню, прочтя их, Владимир Ильич сказал: "Как вам не совестно, Анатолий Васильевич, писать такую чушь! Ведь за неё всякий поганый попик схватится". И ушёл под ураган аплодисментов.
Широким трудящимся массам, стоящим "на распутьи в вопросах религии", Луначарский считал необходимым дать ответы на самые разнообразные вопросы и прежде всего снять ореол святости с религии и вскрыть сам процесс ее возникновения.
В своих лекциях "Введение в историю религии", прочитанных в октябре 1918 года в Петрограде на курсах инструкторов политпросветработы, в работах "Как родилась религия", "Интеллигенция и религия", "Миф о Христе" и других он излагает основные вопросы истории религии. Используя большой этнографический и исторический материал, Луначарский рассказывает, как возникли представления о душе, о загробной жизни и другие религиозные понятия, раскрывает связь дохристианских и нехристианских верований с библейскими положениями.
В процессе исследования основных форм религиозного сознания он опровергает богословский тезис о том, что монотеизм представляет собой якобы извечно данную форму религии. В действительности никакого чистого монотеизма в истории религии никогда не было. Наличие в христианстве наряду с понятием "бог" понятия "дьявол" и других является наглядным доказательством того, что оно отнюдь не свободно от политеистических представлении. Сам процесс эволюции религиозных взглядов, переход от политеизма к монотеизму совершается благодаря изменениям, происходящим в человеческом обществе. Так что "потусторонний мир организуется и фантастически отражает иерархическую организацию, организацию классовую, организацию, которая слагается на земле".
Религия всегда была орудием духовного порабощения трудящихся. Союз религии с эксплуататорскими классами сохранялся на всем протяжении существования антагонистических обществ.
В статьях "Политика и религия", "Культура на Западе и у нас" и других А. В. Луначарский на примере взаимоотношений буржуазных партий ряда стран Западной Европы с религиозными организациями разоблачает попытки церковников представить религию вне политики и делает вывод о том, что "в настоящее время мы видим скорее оживление конфессиональных воздействий на политику, чем их ослабление". Контрреволюционная деятельность духовенства в первые годы революции выявляла подлинную социально-политическую роль религии в обществе, её непосредственную связь с интересами и делами свергнутых эксплуататорских классов.
В этот период Луначарский выступает со статьей "Изъятие церковных ценностей и Наркомпрос" и с брошюрой "Кому принадлежит церковное имущество?", где показывает антинародную деятельность церковной верхушки, выступившей против использования части церковных ценностей для помощи голодающим.
В своих лекциях "Почему нельзя верить в бога", "Воспитание нового человека", "О яде религии", "Культура, быт и религия" и многих других он убеждает слушателей, что при строительстве нового общества религиозные взгляды являются тормозом на пути социалистического преобразования страны. Даже когда церкви занимаются только вопросами веры, они в силу своего антинаучного мировоззрения оказывают вредное влияние на сознание верующих прежде всего потому, что своими проповедями о потустороннем мире сковывают их социальную активность, мешают их полноценному участию в изменении земных условий бытия.
Луначарский активно выступил против попыток некоторых служителей культа отождествить христианство и коммунизм с целью приспособиться к действительности. Так, лидер обновленчества митрополит А. И. Введенский прямо утверждал, что христианство якобы содержит в себе все коммунистические принципы и потому марксизм есть лишь "евангелие, перепечатанное атеистическим шрифтом". В своих выступлениях, статьях, известных диспутах с представителями обновленчества Луначарский разъясняет широким трудящимся массам причины, суть и смысл приспособления церковников, которое представляет собой вынужденное социальное явление, преследующее цель удержать позиции религии в новых общественных условиях.
Попытки церковников выдать коммунизм за наследие христианских идей равноправия, братства, справедливости несостоятельны. Идеалы справедливого общественного устройства вытекают не из христианства, а из самой социальной действительности, из глубокого недовольства эксплуатируемых классов своим угнетенным положением. Принципы христианства и коммунизма в корне различны и несовместимы.
В этом плане интересен доклад Луначарского "Личность Христа в современной науке и литературе". Останавливаясь на исканиях Анри Барбюса, изложенных им в книгах "Иисус" и "Иуды Иисуса", Луначарский подчеркивает, что попытки представить Христа не только как историческую личность, но и как своеобразного "предшественника нашего" привели А. Барбюса на ложные позиции. В связи с этим Луначарский самокритично вспоминает и осуждает свои былые увлечения богостроительством: "Лично я с особенным чувством волнения могу говорить об этом, потому что задолго до того, как этим вопросом занялся Барбюс, занимался этим и я.
Я в моем большом труде "Религия и социализм" пытался доказать, что можно вычитать какой-то социализм в христианстве, но пришел к убеждению, что был неправ. От этих "грехов молодости" я давно отрекся, и наука, которая пошла с тех пор далеко вперёд, показала для меня исчерпывающе ясно, что этот тезис защищать нельзя".
Луначарский понимал, что всякая религия выступает не только как мировоззрение, но и как этическая система. Поэтому всестороннее разоблачение богословских спекуляций на моральных проблемах он считал важной задачей атеистического воспитания и этим вопросам уделял значительное место в своей антирелигиозной пропаганде. В лекциях "Мораль с марксистской точки зрения", "Религия и нравственность", в докладе "Марксизм и педагогика" и других работах он наряду с показом несостоятельности религиозно-идеалистических взглядов на происхождение и сущность морали подвергает уничтожающей критике богословский тезис о том, что якобы религия является основой нравственной жизни человека.
Наряду с критикой богословских спекуляций в области морали Луначарский большое внимание уделяет пропаганде и разработке принципов и норм коммунистической морали. При этом он исходит из ленинских положений о коммунистической нравственности как законной наследнице всех общечеловеческих моральных норм.
Глубокий знаток искусства и религии, Луначарский прекрасно виден, что вопросы их взаимоотношений на протяжении многих столетий являлись ареной идеологической борьбы. Идеалисты и богословы стремились доказать, будто искусство и эстетические чувства человека имеют божественное происхождение, будто между искусством и религией существует неразрывная связь, способствующая благотворному влиянию религии на искусство, что якобы религиозная вера всегда является источником вдохновения в художественном творчестве и т. д.
В своих статьях и лекциях: "Пермские боги", "Будем смеяться!", "Боги хороши после смерти", "Искусство и религия", "Религия и искусство", "О конкурсе на антирелигиозную пьесу" - Луначарский отмечает антинаучность религиозно-идеалистических интерпретаций вопросов взаимоотношения искусства и религии.
Отсутствие у представителей религии и идеализма конкретно-исторического подхода к анализу этих взаимоотношений вынуждает их прибегать к фальсификации исторических фактов.