,,...Плечики остры, и руки тонки.
Ты осталась в стёганых штанах
и в домашней старенькой кофтёнке.
И на ней мелькают там и тут
мамины заштопки и заплатки
и родные запахи живут
в каждой сборочке и в каждой складке.
Всё, чем ты дышала и росла,
вплоть до этой кофточки измятой,
ты с собою вместе принесла -
пусть глядят фашистские солдаты.
Постарайся поудобней сесть
офицер
бумаги вынимая.
Ты стоишь пред ним какая есть, -
тоненькая,
русская,
прямая,
Это всё не снится, всё всерьёз.
Вот оно надвинулось родная.
Глухо начинается допрос..."
(Из поэмы Маргариты Алигер <Зоя>, 1943г).
И потом была долгая ночь допросов и жестоких пыток. И когда её вывели на эшафот на мороз - её ноги были совершенно синими от побоев. Ей, 18-тилетней девушке, чьей мечтой было поступление в Литинститут, накинули петлю на шею. Она произнесла речь вошедшую в историю Великой Отечественной Войны. <Нас 270 миллионов - всех не перевешаете!> - вояки вермахта ещё терпели, а от <Товарищи за меня отомстят...> занервничали и поспешили выбить ящик из под её ног. Потом, уже мёртвое искалеченное пытками тело прокалывали ножами и штыками. А потом они из тела вырезали груди. Говорят, ненависть к женской груди дремлет у немцев в крови...
Боялись они не напрасно - солдаты армии Рокоссовского в плен из этого полка никого потом не брали.
И вот теперь, некий бывший психиатр и некий художник, от карикатур которого тошнит уже 20 лет, начинает крайне бездарно и очень нагло врать о русской Жанне д'Арк. Врать о её подвиге. Если подло врёшь, то хоть делай это умело. Слава подлеца тебе обеспечена, так зачем добавлять славу дурака?
Психиатр-карикатурист заявил что читал историю болезни Зои Космодемьянской когда работал в конце 60-х в психлечебнице Кащенко и вычитал там диагноз <шизофрения>. Только вот никогда она там не лежала. Она лечилась в санатории <Сокольники> от менингита, где познакомилась со знаменитым писателем А. Гайдаром. И в том санатории даже не было отделения психиатрии. Но даже, если бы она и вправду лежала в Кащенко, то никак о её диагнозе художник-психиатр узнать бы не мог - личные дела в таких учреждениях хранятся 25-лет, а потом уничтожаются. Так как же он их читал?
Впрочем поздно теперь выяснять степень глупости клеветника. Лавина понеслась. В аргументации его защитников, в их остервенении, во внезапном испуге и даже ужасе остающихся пока <рукопожатными> его союзников и попутчиков слышен топот свиного стада, осёдланного бесами, имя которому - легион. Стада несущегося в бездну - на погибель прежде всего самим себе. Но именно такова самоубийственная логика идейной бесовщины, охватившей <интеллигенцию>. Именно такова судьба уготованная ею себе - и всем нам, которых пытаются вынудить гнаться во гневе за бешенными свиньями-самоубийцами к обрыву в бездну.
,,...А где-то уже подхихикивал кто-то
трусливо и жалко пиная победу.
Как страшно и горько подумать, что где-то,
уже суетились, шипя и ругаясь...
О чём мы? Не вздрагивай, девочка, это
не те за которых стоишь, дорогая.
Нет это не те, чьи любимые люди
в окопах лежат у переднего края,
что в лад громыханью советских орудий
и дышат и верят. Не те, дорогая.
Нет, это не те что в казённом конверте,
в бессильных, неточных словах извещенья
услышали тихое сердце бессмертья,
увидели дальнее зарево мщенья.
Нет, это не те, что вставали за Пресню,
Владимирским трактом в Сибирь уходили,
что плакали, слушая русскую песню,
и пушкинский стих, как молитву, твердили.
Они - это нелюди, копоть и плесень,
мышиные шумы, ужимки косые.
И нет у них родины, нет у них песен,
и нет у них Пушкина и России!"
(Из поэмы Маргариты Алигер, <Зоя>, 1943г).