Кумир мой опрестоленный
Как истукан статичен ты
С лицом холёным, строенным
При этом обезличенный
Сияешь мне и стольким ты
Живым и грустным тысячам
Ты вроде человек, но мне
Возможно ль жить, как ты живёшь
Ты человек, наверное,
Но ближе - к огнедышащим
Зверям: обыкновенный ли?
Ты архетип, знак, высший мой
О, в ситце, незнакомка ты
Точно пришелец в склянке ты
Точно в китайской комнате
Сидишь, играешь взглядами
Намёком-иероглифом
Ланит неясной мякотью
Что за цензурой взглядов сих
Загадки невоспетые,
Восточные ли пряности
Или абсурд по Беккету
Что там живёт, запряталось
И точно человек ли там
А вот политик ряженый
Упитаннее Бисмарка
А разве его скважины
Для населенья выстроены
Гнёт речи сплошь отважные
Однако весь неискренний
Живым как будто духом не
Обременён, лишь хлопотен
О суммах и влезть в брюки бы
И дух не то что холоден -
А за ходячим брюхом тем
Отсутствует, как в роботе
И н ы е - те, в чьих нуждах мы
Не распознали собственных
Иные - те, в чьих душах мы
Стерялись, как меж соснами
Кто показались ушлыми
И людоедски злостными
В глазёнки глядя издали
Их посчитали сонными
И вообще не вызнали
О ч е й за их глазёнками
Не вникнув, что за признаком,
Внутри - сочли их зомби мы
И всяк раз, поминая им
«Войну и мир» обширную,
Прельстившись ёмким знанием
Толстовским, фразой шибкою
Припомню обезьяну я
За пишущей машинкою,
При бесконечном времени,
С другими темами.
2016