Живая вода прокисает в болотце,
Лягушки тоскуют на сто голосов,
Гадюки годами свиваются в кольца,
Детьми распускаясь на шеях отцов.
Взрослеют века, подрастают в эпохи,
Свергают кумиров, крушат купола,
На выдохе любят, уходят на вздохе,
Стекают солёной смолой по стволам.
Меняет наряды земля для премьеры.
Столетие, вечность, полдня до Христа,
Рождение бабочки символом веры,
Случайным этюдом на сердце холста.
Голодный восход, упомянутый всуе,
Немного похабный, но в общем святой,
И где-то на дне лепестки поцелуев
Того, кто торгует живою водой.