Неисправимо серебро
и потому звучат серебряно
и твой зарок, и мой зарок,
и колокольчик в тьме подреберной,
и бьются бабочки, спеша
подняться из глубин зрачковых,
как будто всё вокруг - душа,
а не декабрьские оковы,
и бьется лёд, и снится лёд,
разбитый музыкой наощупь,
и столько песен упадет,
пока ветра декабрь полощут -
на небо или же на дно,
где воскрешенье от распада...
одно оно теперь, одно,
так как же нам в него не падать?