Жизнь идёт – то ли в Рим, то ли в рай, но
не дороги, так мысли узки:
вдруг нахлынет – не то чтобы крайность –
одиночество средней руки,
где молчание к горлу воздето,
словно жалость – к чужой нищете…
у подростков стрельнёшь сигарету
и замкнёшься в подъездном ските,
выпуская колечками время…
зашкворчит у ноги блудный кот
и твою безымянную темень
млечной каплей смиренно слизнёт…
смутный возраст – открытий досадных
и осады сердечных простуд;
смутный путь – то ли в рай, то ли в ад, но…
вдруг накроет такой смертный зуд
и такие проявятся стигмы,
что не будет остуды нежней –
доползти, докатиться, достигнуть
окрыливших тебя Пиреней.