Я не знаю, где твоя держава,
И не знаю, как сложить заклятье,
Чтобы снова потерять мне право
На твоё дыханье, руки, платье.
Арсений Тарковский
1
Акацией цветёшь
и дикой красотой.
Ты жгучая, как ложь.
Певучая,
постой!
Раскинь колоду карт
и в воду влей свинец.
Как будто в мире март
и нелюбви –
конец!
Упрям кровавый рот,
и тьмой – ослепший глаз.
Кармен, в тебе поёт
звериное…
Сейчас
солги, как ты лгала,
чтоб всё потом сбылось…
Легла на веки мгла,
и ты в неё
насквозь
вросла, как в стройный лес…
Кармен, в тебе гремит –
и с бубнами и без –
бессмертное –
Лилит!
2
Так смотрят сквозь,
души не зная.
Не прижилось:
иной – иная.
Так смотрит страсть:
ножом под рёбра.
В столбняк не впасть:
так смотрит кобра.
Любовь – не долг,
а кровь – водица…
Так смотрит волк.
Кармен. Волчица.
3
О любви Кармен поёт –
не иначе!
Папиросой властный рот
обозначен.
Рот – в струну – один ответ:
неприступна!
Лихорадка кастаньет,
стоны бубна!
Туфель огненный сафьян,
пламя бёдер.
Не мужчина – коль не пьян,
не свободен!
Дьяволица уведёт:
впейся в губы!
Мечен кровью древний род.
Зорок бубен!
Ах, дырявые чулки –
костью в горле!
Все мужчины – чудаки:
клёкот орлий
слышать в ведьминой груди
им в охоту…
Ну иди себе, иди…
на гарроту.
4
Севилья от солнца пьяна.
Луна пьяна от Кармен:
дрожит у самых колен…
Огненный пляшет цветок
на мёртвой бледности стен.
У парня в очах – пелена.
А в голове – сущий бред:
чулки, змеёю – браслет,
и смутно – в окне – восток,
и колокол кастаньет.
А сумрак горяч и гол,
как молодые тела.
Серебряной змейкой текла –
луной – по его запястьям.
А он всё просил тепла…
А после по небу шёл
счастливый, летел – не шагал –
и в синий нырял прогал…
Не может змеиться счастье:
того он ещё не знал.
5
Упрямый бьёт каблук,
выкрикивая страсть,
в которой спесь и бунт
её дурного нрава,
а ты глядишь на шторм
карминной юбки и
готов отдать всю жизнь
за дно минувшей ночи.
С её бесстыдных губ
тебе вкусна вода,
её вороньих глаз
уже не проворонить.
Садится нагишом
и чистит апельсин,
он лотосом в руке
у маленького Будды…
А маки на лугах
беспамятно цветут,
и ты искал в траве
потерянную память
и, не найдя её,
глядишься в Сатану,
как в зеркала провал,
и видишь лик Марии.
6
Виденьем в ночи явилась:
вся в чёрном, чтоб в глубь квартала
скользнуть пресловутой кошкой.
Мантильей прикрыла рот…
За что эта Божья милость?
Скорее, Господня кара.
Кто знал, что любовь роскошной
акацией расцветёт.
В округе полно акаций:
в мантильях и в красных юбках!
А мне – тот цветок за счастье,
что цвёл у неё в зубах.
Бежать бы – не спотыкаться
губами о губы. Хрупких
не ведать её запястий…
На вольных бы жить хлебах!
Луна – неизменно в белом.
Кармен – неизбежно в чёрном.
И только в кровавом – в яром –
в любви ненавистный плен…
Лицо будто дьявол мелом
измазал ей…
так покорно
принять эти два удара…
– Так здравствуй, моя Кармен!
7
Танцуй, моя Кармен!
Округа спит ночная,
и рыбы разбрелись
по небу до утра.
Мы сети расплетём:
им два шага до рая…
…а некогда таких
сжигали на кострах.
Танцуй, моя Кармен!
Луна в венчальном платье.
Тебе уже не быть…
Что рыбы так дрожат?
Им холодно в раю…
Танцуй, моё распятье!
Пылай, моя Кармен,
на лезвии ножа!
Пусть нимбом над челом
луна и солнце встали
и огненный твой рот
уже не я зажёг…
Моя любовь к тебе
из самой верной стали.
Прими, моя Кармен,
последний свой цветок!..
8
Над бездной Севильи ночной
серебряный бубен луны.
И только в глазах у Хосе
венчальное платье Кармен.
Акацией платье цветёт,
невеста мертвее луны.
И только в руке у Хосе
навахи дамасская сталь.
Искромсанный ветер затих
и умер на теле луны.
И только в ушах у Хосе
воркующий голос Кармен.
9
Дьявол знает ярых, гордых
и с рожденья – всякий раз –
метит дьяволово твёрдо:
конский волос – волчий глаз.
Не отмыться и не выжечь
этих меток: дьявол мстит.
Ты одна Кармен из тысяч
черноглазых Карменсит!
Ты одна – петлёй на горле:
извивается петля.
Не на счастье, а на горе
приручённая змея.
Вспыхни, чёрная гитана!
Карты лягут прямо в масть –
в бурю огневого стана…
В страсти только б не пропасть!
Загреми на всю округу!
В складках юбки роковой
замути шальную вьюгу:
ни просвета – волком вой!
Голоси дурную песню!
Полнолунье – для двоих…
Волчьей ягодой воскреснешь.
Дьявол любит огневых.
Иллюстрация: Андрей Атрошенко. Кармен