И вот застыли льды с приходом темной ночи,
Потух за горизонтом день. И с ним уходит
Тепло. А в той дали, в витринах темных окон,
Оставил холод свой загадочный рисунок;
И сквозь рисунок тот, как свет далекой жизни,
Звезда ночей мерцает в тишине небесной.
Но одинокое светило так высоко;
Зачем ты затерялось в этой черной бездне?
3aчем? И что там, в вышине, кому ты светишь?
Огонь пустынной вышины ночного неба,
Кому напоминаешь ты о страшной силе,
В которой в час один остынет всякий пламень?
Ты освещаешь опустевшую долину,
Ты отражаешь жизнь холодную как вечность...
Кто слушает тебя, и кто тебе внимает?
Все далеко, непостижимо все, что смертно;
И разбивается живое, глядя в вечность.
Как здесь хрустальным серебром сменилась осень,
Так смеркнется рассвет, что цвел за горизонтом;
В один конечный день, в конечный час, навечно
Ты, ясное, для взора всякого угаснешь.
И безвозвратно, так, померкло все живое;
Теперь и я, казалось бы, угаснул. Помнить
Мне не о ком, здесь, в комнате моей закрытой.
Но может память, память обо мне мгновеньем
Блеснет в сознаньи человеческом? Блеснет ли
Огнем лучистым или серой тьмой, не важно,
След главное оставить, память в человеке,
Не для себя, не ради истин – ради жизни.
Но тщетно, мой последний островок утрачен
Однажды станет вместе с ним, тогда, навеки.
За окнами поднялся ветер зимней стужи,
Смешавшись с тишиною стен протяжным воем;
Спадающий от вышины хор хлопьев снега
Окутало дыханием и млечною дорогой
Уносит прочь, в заоблачные дали неба…
И безвозвратно, так, померкло все живое
В один конечный день, в конечный час, навечно.
И я, казалось бы, душой своей погибшей
Угас; и в комнате моей закрыты двери.
2001 г.