В состоянии дорог
*
Шла дорога утром к морю
Через город прямо шла
И ползи по ней обратно
Вся устала и легла
*
С новым с новым с настающим
Реки горы и поля
У меня и предыдущие
Хорошо еще болят
*
Что пошел за Новый год
С каждым разом все страшнее
Дайте дайте прошлогодний
Он проверенный хотя бы
*
Гавкай тише пес дворняга
По фамилии Дружок
Кто луна а кто собака
Тот и спать давай пошел
*
Вот стою я в кимоно
Не кончается оно
Все четыре рукава
Попади еще сперва
*
Хороша была дорога
Так бы ноги шли и шли
Но совсем одна скучала
Дура дома голова
*
Если путь коряво лег
Если кочки лезут в полночь
Виновата эта сволочь
Состояние дорог
*
Есть ли жизнь на дне колодца
Вся без окон без дверей
Ты спроси ее ну как
Кто-то снизу отзовется
Страшным голосом твоим
*
Выйдешь в полночь а дороги
В нехорошем состоянье
Надо градусник поставить
И лежачих не топтать
*
Ни лопаты ни сугроба
Ни сосульки mon ami
И зимы тут не построишь
С толерантными людьми
*
Каждой твари чтобы в паре
Дай два боже сапога
Только думаешь ага
Или ангел я слегка
Или нет похожей твари
*
Меньше пафоса Дружок
Гавкай тише на свободу
Что эфору хорошо
Непользительно илоту
Есть народная забота
Выть ночами на луну
Нам доверили одну
Вылезай пошли работать
*
Жизнь вернулась с перепугу
С перелету весела
Вот и песенка по кругу
Как хорошая пошла
*
На восьмом этаже умирает старуха
На четвертом гуляют приход капитана
Я люблю тебя жизнь ты занятная штука
Если ехать до пятого из ресторана
*
Что ты ветер спозаранок
Как молочник голосишь
Птичка вещая подранок
С мертвым горлышком висит
Как бы птичку воскресить
Странно птичке бездыханной
Ты возьми еще спроси
Где граненые стаканы
И селедка иваси
*
Ворон-ветер пел тревожно,
Сея паданку во сне.
И тянулся подорожник
Вдоль дороги при луне.
Не пораниться бы мне.
Ночь в сорочке наизнанку,
Будто день белым-бела,
Будто за руку цыганка
Проходившая взяла.
Не гадала, не врала,
Белу душеньку несла.
А куда ее несла?
Что рубаху сорвала.
*
Странно ночью, брат Вадюша,
Просыпаться без причины –
Тихо-тихо, будто глиной
Залепили рты и уши.
Вот и нечего сказать
На рассвете стало миру.
Несмолкающие дыры
Смотрят молча на кровать.
Будут, будут по утру
Щебетать на всех наречьях:
«Как дела» да «Что за встреча!» –
Птичка божья, птичка певчья.
А я с чертовой помру.
*
И была у нас аллея
Из японской из софоры,
Не березы и не клены –
Вот такое вот росло.
Я кататься научилась
На большом велосипеде,
А стручки летели с веток
Под колеса мне назло.
Все летели и летели
И хрустели, как жуки.
Оказалось, что с софорой
Мы ментально не близки.
Ларек
Проснешься. Ночь. Кричат и бьют ларек.
Сейчас убьют. Но завтра возродится.
Он не бежал – оставить пост не мог,
Простая несгибаемая птица.
Сам Феникс тут возьмет под козырек,
Под козырьком к утру и отоспится.
Захочется куда-нибудь уйти,
Забыть ключи, не звать, не отзываться.
Сказать кому-то «Господи прости»
За то, что мы, за то, что нас двенадцать,
Что Блока расстреляли по пути.
Что сола-моны, а не Исаянцы,
Что камешки да камушки в горсти.
Сирень утром
Стоит лохматая, вскипая,
Качаясь с пятки на носок
И пенным цветом одуряя,
Вздохнет – и потеряет клок.
Налево ах, направо ох.
О, если б ветер только мог,
Пообрывал бы всю до края.
Но он запутался в ветвях,
И только ох, и только ах.
Кафе
А я живу кафе напротив,
И он приходит не ко мне.
Летит бумажный самолетик.
Окно и сумерки в окне.
Одну минуту угадает,
Когда поднимешь сигарету.
Мы вместе спичку зажигаем,
И только это, только это.
Быть может, пепел против ветра
Он отряхнет моим движеньем.
Мы что-то слушаем из ретро
Перед закрытьем заведенья.
Горит фонарь в начале света,
О Вавилоне плачет Коэн,
В руках танцуют сигареты,
И все такое, все такое.
Застынут профили в блокноте,
На нас похожие случайно.
Ах, скрипка, что же вы поете!
Ах, выкипает в кухне чайник!