Вот пряничный домик, посыпанный сахарной пудрой.
На флюгере – кот в белоснежном чудном парике.
Глаза протирая, к крыльцу подбирается утро
И солнце, как шарик, за ниточку держит в руке.
Волшебные перья рисует мороз на окошке,
Над рыжею крышей завился в спиральку дымок.
На двери входной, посрединке, над самым порожком,
Висит ярко-красный, обвитый тесьмой сапожок.
В игрушечном доме никто не играет в игрушки,
А стены забыли, как выглядят лица детей, –
И тётка Анета глядит на седую старушку,
Что горько кивает из каждого зеркала ей.
Опять Рождество, Новый год, суета и колядки…
Веселье обходит игрушечный дом стороной.
Соседка с утра забежит, принесёт шоколадку –
И снова Анета вдвоём со старушкой седой.
Но каждый Сочельник, порывшись в комоде скрипучем,
Находит она сапожок, сшитый мамой давно,
И вечером поздним, на всякий предпраздничный случай,
Цепляет за петлю на дверь, иногда – под окно.
Накинув на плечи платок непонятного цвета
И выпустив в дверь белоснежного пара клубок,
Скрывая волненье, выходит из дома Анета,
Чтоб снег размести. Заодно – заглянуть в сапожок…
…Наверное, Дед Микулаш* просто дверь перепутал:
Попробуй-ка за ночь всю Прагу пешком обойти!
И плачет от счастья старушка рождественским утром,
Прижав, как ребёнок, лохматого мишку к груди.
Дед Микулаш – чешский Дед Мороз