В мае 41, в один из солнечных дней пришла мать. Софья поняла, что она чем-то растревожена.
На вопросительный взгляд дочери Лизавета ответила:
- Ох. сон нехороший я сегодня увидела.
- Да что увидела-то, мам? Не томи, рассказывай.
Лизавета истово перекрестилась:
- Даже и не знаю, что думать. Приснилась мне огромная река с мутной водой, а по ней четыре лебедя белых плывут. Налетела волна огромная, подхватила лебедей и унесла в бездну.
- Ну и что всё это значит?
- Да то, что сон-то этот не случайный: будет война великая, и все мои сыночки погибнут. Твой Фёдор жив останется, но жить вы с ним не будете.
-Ну, мам! Ты выдумаешь тоже. Спится – снится. Страстей-то каких наговорила1 Забудь ты глупость эту. Какие-то сны вещие придумала. Весна кругом, работы столько, а она ходит, пугает.
- Да и то правда, - с облегчением согласилась Елизавета.- Что это я – дура старая! Сама испугалась и тебя переполошила.
Софья совсем забыла об этом разговоре, но… Наступил июнь, и уже становилось понятно, что война неминуема. Металлические слова Левитана из громкоговорителя обрушились на головы сельчан, пригнув их к земле Пока ещё ничего не было ясно, но все поняли одно: случилось что-то страшное. Один за одним ушли на фронт из дома Тимофеевых все четверо сыновей: сначала Виктор, потом Михаил и Василий, осенью забрали и последышка – Петеньку. У троих из них остались осиротевшие семьи . Петя жениться не успел.
Софье было страшно заглянуть в материнские сухие глаза. Но ещё страшнее стало, когда в первый год войны пришла похоронка на старшего Виктора. После похоронки неожиданно пришло письмо от него. Оказался в госпитале. Через некоторое время пришла ещё одна похоронка, а потом опять письмо. После третьей похоронки писем больше не было. Зато почтальонка принесла почти одновременно извещения , что пропали без вести Василий и Степан. А потом пришла похоронка и на Петю.
Лизавета каждый удар судьбы принимала молча, без бабьих причитаний и слёз. Уж лучше бы она плакала. Первыми о том, что с бабушкой происходит что-то неладное, заметили ребятишки.
Сначала маленькая Таська прибежала в слезах: бабушка не дала ей молока, потом и Надюшка с Санькой поняли, что их бабушка стала сердитой и грубо кричала на них. Она и раньше особой ласковостью не отличалась: «Люби дитя, но так, чтобы оно не знало», но сейчас её ожесточённость стала особенно заметной.
Однажды, прийдя к родителям, Софья увидела мать в неподвижном состоянии. Она сидела и упорно смотрела в угол.
-Сонька! Да убей ты его.- Софье стало не по себе.
- Кого, мама?
- Ты что слепая? Да Гитлера же!
-Где он? – мурашки поползли по спине Софьи.
- Вот же он – в углу сидит. Эта сволочь всех моих сыночков погубила. Миленькие мои, родненькие.Когда же вы домой-то вернётесь – я баню истопила, пирогов напекла.
- Мама, да нет там никого.
-Вот же он, вот он, Сонька! Убей этого ирода!
Софья схватила скалку, лежавшую на столе и запустила её в угол. Лизавета обрадовалась:
- Молодец, Сонька! Так ему и надо.