И отработав счастье – оптом,
Как стих писав – сплошным экспромтом,
Я жизни часть (не жив) – прожил.
Писав же много – не спешил
Строку капризную слагать,
И жизнь свою оцифровать –
Как будто это мне дано,
А я лишь вспомнил… Всё равно
Нет смысла это говорить,
И дара нет – навек забыть
Наследие больной души
И голос Музы: «Напиши! –
Не то получишь депрессняк
И жизнь промчится – просто так».
И я сижу во тьме ночи
Как русский Ваня на печи,
А в щель морозного окна –
Полоской, падает фонарь
На лист бумаги черновой
И ручку с сломанной рукой;
А всё же, лучше здесь писать,
Скрестивши ноги на кровать.
Тут тихо очень и тепло,
И пусть – не так уж и светло.
Ведь почерк мой уже набит,
Хоть был он как-то и забыт,
Когда писал на телефоне
(Запретном очень в этой зоне),
Но нет его уже давно,
А мне, по сути, всё равно –
И ибо тут – спокойней так,
Проблемов нет и головняк.
А зона ведь, то бишь – тюрьма,
И под запретом тут волна –
Ведь телефонная же связь.
За счастье тута, отродясь,
И всем ментам за благо это:
У нас отшманывать запреты.
Но только вот в бумаге строчка
Им не нужна – вот это точно.
Да и моя строка лихая –
Их не еб…т и не пугает;
У них нет органа понять,
И смысл какой-то прочитать –
Менты ведь же… да ну и ладно…
А мне же – спать.
С утра ведь надо –
Пораньше, чай, душ ледяной –
В натуре, скоро мне домой;
И буду я – всех красивее,
Счастливей всех, удачливее –
И это правда, спору нет…
А всем – пока! Родным – респект!
25.01.2016