В моём мольберте нету чёрной краски, -
Я тюбик потерял при входе в Веру,
Сечён, да и осмеян был без меры, -
Чердак мой бедный, как же ты без каски.
И красный не добавлю на картонку, -
Цвет крови и рябин не потянуть мне,
Обыкновенным мазом стал и трутнем,
Сошёл с дистанции и вылетел из гонки.
Мольберт овален, - нет углов раздора
И правда матка, не подруга кисти,
Оттенки серого, - мои родные мысли,
Оттенки совести, - уходят от укора.
От исков истины, да и боёв уходят,
Лишь кисть от безысходности лысеет
С мольбертом шепчет: «Кто - то же владеет
И спектрами, и управляет модой,
А мы, чего? Сто раз малюем осень, -
Безликую, дождливую синюху,
Маэстро наш, - перед зимою, муха,
В межрамье на спине под спячку косит.
А раньше - то команды посмелее, -
Без пьяных брызг и на переднем плане,
Шёл красный конь и демон заварганен,
А «щас» натура, - класс, но кто сумеет.
Лобают чёрным, красным зеленеют,
А то и вовсе слякоть без сюжета,
То голая мясистая эрета,
Хотят чтоб грело, - а оно не греет,
А хочешь, бабки делай на обоях,
В горячке валиком на камерную тему,
Телесного впиши в покой гаремный,
Без страсти, крови и захвата "Трои".
Жил в Айвазовском дух,- предмет натуры,
И кисть ему вручил племянник Музы,
Был возведён волненьем горней узы
По воле Господа в морские штукатуры.
Не уважаем мы себя, - по тихой дремлем,
Господь ушёл и синие рассветы,
В тумане можно, «чё-уж», серым цветом,
И авнгарда больше, пусть в ручонке тремор.
Владимир - красно солнышко, пусть, - викинг,
Суровый, мрачный серый свет на сале,
От Кэмерона кое – что мы взяли,
Но Веру - то от Господа, - как принял?
Взял в жёны православную - то Анну,
И как Христа нашла Елена (Ольга), -
Мать Святослава, Верою исполнив,
Ту Русь Владимира, погрязшую во брани.
Каким - то серым цветом фильм – легенда,
Владимир – во спасенье Спаса принял,
Как Русь от идолов отбил, - о том ли кина,
Величье заложил, – нам фильм поведал?
А может так и надо, - деньги ветер,
Сидеть, смотреть и рассуждать без мненья,
Над временем и «повестью», - всё пренья
И Византии нет, теперь и греки где –то….