Всё отстраняя от себя,
Пишу, в стихи переводя,
Я бесконечно странность эту.
С пристрастьем к точности одной,
Бреду, влекомая строкой,
От сумерек к рассвету...
Ночь между ними. Мне уже
На этом странном рубеже -
Меж сном и явью, не сдержаться.
И я лечу. Лечу в провал.
Куда меня никто не звал.
Как на пиры, где сытость - мера.
Тех, кто безмерности искал,
Бросали глубже - в тот провал.
А чтоб никто не разгадал -
Чем бредят души до рассвета,
Бросали вслед за смельчаком
Забвенье - мелкую монету...
И все довольны той ценой.
И дар бессонницы святой
Не замечают близоруко.
Но вдруг! - знакомым странно стуком
Пробуждены. Уже в пути.
И не дано с него сойти.
Бредешь ты - жажды не унять.
Родную душу не обнять.
Бесплотны души. Их касанья
Напрасно ищет осязанье,
И слух, и зренье. Их черты
Неуловимы. И старанья тщету
Мы с болью сознаём.
И лишь бездонное молчанье
Из глубины являет лик
Преображенного страданья...
В преображеньи символ есть.
Как из другого Мира весть. -
И ты - пред новою загадкой.
А слух, и зренье между тем
Рисуют нам портрет украдкой...
Но - снова (!) понимаешь ты,
Что человеческой черты
В нём нет. Всё та же беспредельность.
И мира твоего отдельность
Непостижима. Странность - Бог?
Махачкала-Москва,1979