Всё не находится времени, силы, настроя сказать тебе, что я сломаю когда-нибудь врущие указатели, убью разбойников в диком лесу, усыплю надзирателя и путь к тебе простелю святой кровью и вешней зарёй. И кто меня остановит? Прирученный зверь - больше некому, ну, может, дух городской меж коттеджами и аптеками слетит к вокзалу и что-то намутит с билетными чеками и я, как в страшной петле вместо "к счастью" приеду домой. Да что я... всё не находится храбрости письма рассказывать, как можно честно: всё в мире мне кажется одноразовым? И только свет о тебе протекает небесными трассами и только сон о тебе - повод встать, чтоб скорей снова лечь, а среди дня тебя чувствовать магией, дивинацией - как ты незримо касаешься стенки холодными пальцами (между мирами), я так же синхронно стараюсь касаться и сами время, пространство тянутся, будто стретч. Всё не находится силы дойти по шнуру телефонному, сказать, что все мы пылали, а стали такими покойными и нас хоронят друзья с чёрным поясом и погонами - мне воздают ордена за печаль, чёрствый дух и побег. Всё не находится рации, почты, гонца, поручителя сказать, что жить одному на Земле - так легко и мучительно, но я хочу показать тебе мир, что другие развидели, дрожащий сотней вселенных на внутренней ткани век. Всё не находится часа и повода, ручки и прочего сказать, что вольты любви без приёмника обесточены, по сути, каждый - огонь, закупоренный одиночеством, и я не знаю, что будет, когда он взорвётся внутри. Да я всю вечность искал бы тебя, чтобы свет этот вытянуть из наших диких, напуганных душ разговорными нитями и я нашёл бы и силы и речь, ты бы стал их хранителем,
но ты и сам не находишься.
Как тут поговорить?