Невымышленная пиеса в реальном времени
ПОЛИЛОГ О МЕТАМЕТАФОРЕ
Действующие лица:
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН
ТАТЬЯНА ЗОММЕР
ИГОРЬ ДРОНОВ
АЛЕКСАНДРА ИНИНА
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Птица – это ее исчезновение...
ИГОРЬ ДРОНОВ: Обидно, Саша... Все птицы в этом направлении уже давно улетели. Остались только пустые места от них...
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: Исчезновение - это ... - "компьютер любви" (Кедрова).
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Ну уж если пойдем по Кедрову, то скорее вот это:
"вылетела птица
прилетела птица
ты остался собой
стал как хлеб
преломленный
но больше всего
как птица
которая улетела". (с)
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: А я о "формуле" Кедрова:
"НЕБО – ЭТО ШИРИНА ВЗГЛЯДА
ВЗГЛЯД – ЭТО ГЛУБИНА НЕБА".
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Вот в этом и разница, что мы с тобой демонстрируем - ты про то, что формулируемо, а я больше про неформулируемое - то, что некоторые здесь обозначили, как дзен.
ТАТЬЯНА ЗОММЕР:
"Птица - это ее исчезновение". (А. Петрушкин)
Исчезновение - это всегда птица. (Т. Зоммер)
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Потому я больше, чем КК люблю Ивана Жданова.
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: Не присваивай дзен и Жданова.
Птица тени - это мир во всем мире.
Тень птицы - это война.
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Так я и не присваиваю: то, что ты можешь и держишь на открытой ладони - всегда твоё.
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: Ну так мое и есть:
Жданов - это метаметафора.
Метаметафора - это Кедров.
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Только основа разная: в первом случае - конструкт, во втором - самоорганизованная органика (ну так в моей оптике). Или иначе: 1) – город; 2) – степь без человека.
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: Ну, да.
Исчезновение города - это исчезновение птицы.
Исчезновение птицы - это всегда дзен.
АЛЕКСАНДРА ИНИНА: Вряд ли это можно считать прерогативой Кедрова. Можно поискать, и стопроцентно найдем примеры подобного и до него.
ИГОРЬ ДРОНОВ: Пардон, ребята... А вы уверены, что Жданов знает о существовании Кедрова? Это - дзен. Для тех, кто в теме...
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Я уверен, что Жданов - это дерево, и оно красивое.
ТАТЬЯНА ЗОММЕР: Конечно, Жданов - это "взгляд" дерева - в себя само!
***
Был послан взгляд – и дерево застыло,
пчела внутри себя перелетела
через цветок, и, падая в себя,
вдруг хрустнул камень под ногой и смолк.
Там тишина нашла уединенье:
надрезана кора, но сок не каплет,
и яблоко надкусанное цело.
Внутри деревьев падает листва
на дно глазное, в ощущенье снега,
где день и ночь зима, зима, зима.
В сугробах взгляда крылья насекомых,
и в яблоке румяно-ледяном,
как семечки, чернеет Млечный Путь.
Вокруг него оскомина парит,
и вместе с муравьиным осязаньем
она кольцо срывает со зрачка.
В воронке взгляда гибнет муравей,
в снегу сыпучем простирая лапки
к поверхности, которой больше нет.
Там нет меня. Над горизонтом слова
взойдут деревья и к нему примерзнут –
я никогда их не смогу догнать.
Там тишина нашла уединенье,
а здесь играет в прятки сам с собою
тот, кто вернуть свой взгляд уже не в силах,
кто дереву не дал остаться прахом,
Иуды кровь почувствовав в стопе.
(И. Жданов. Взгляд)
ТАТЬЯНА ЗОММЕР (в продолжение): А Кедров - "это ширина взгляда"!
АЛЕКСАНДРА ИНИНА: Но он такое дерево…
ИГОРЬ ДРОНОВ: Протестую! Жданов - это человек. Я о многом с ним успел поговорить... Но он стопудово не знает, кто он - метаметафорист или метареалист…
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Так это и самое прекрасное - когда человек не квалифицирует себя и соответствует - потому и любим.
ИГОРЬ ДРОНОВ: Сомневаюсь, что он соответствует - ему «влом».
АЛЕКСАНДР ПЕТРУШКИН: Да-да очепятался - НЕ соответствует…