(Рассказ бывалого охотника)
ТУМАН.
Признаться, я никогда не верил в рассказы про ведьм, домовых и о всякой другой нечисти, считая это сказками для детей и легковерных.
Поэтому до сих пор случившееся со мной в той глухой северной деревушке кажется мне бредом, вызванным настойкой деда Ильича (хотя мне не раз случалось хлебнуть лишнего и на присутствие чертей я никогда не жаловался).
Так вот, в тех местах я оказался летом, не собираясь задерживаться: мол, поохочусь и домой, но застрял – у моей «Нивы» забарахлил мотор.
Я быстро нашёл общий язык с местными, благо водки захватил с запасом (на всякий случай) и они обещали помочь наладить мою старушку в короткий срок. Но этот «короткий срок» растянулся на неделю, и за эту неделю я успел подружиться с достопримечательностью тех мест – дедом Ильичом, таким же заядлым охотником и рыбаком. Вместе мы осушили не одну бутыль его знаменитой на всю округу «Сиверки», и он без устали фонтанировал байками, шутками и прибаутками. Я узнал много интересного о повадках животных и птиц и уже начинал жалеть, что не выпросил на работе лишнюю недельку. Но когда высказал эту мысль деду, тот махнул рукой:
- Задор твой, парень, до первого туману. За последние три года отсюда поуезжали все, кому было куда податься.
На вопрос в чём причина, Ильич указал на вполне крепкий и красивый дом.
- Ты не смотри, что он с виду хорош, с него, а, точнее, сказать с его хозяев всё и началось.
И услышал я следующую историю:
- Лет пять назад приехала сюда семья: молодые – муж с женою, да матерь ейная. И так им здесь глянулось, что выстроили они дом и стали ездить, как на дачу. А матерь так здесь и жила, всё про какие-то «шуи» говорила. Дом у них, дескать, правильно стоит – дверь на юг смотрит, а спаленка на север.
- Это, дед, наука такая восточная – «Фэн-шуй» называется, - усмехнулся я, вспомнив жену с её книжками и колокольчиками.
- Да мне-то что до этого, - отмахнулся дед, - для меня лучший «шуй» дедовская иконка, а двери в деревнях издавна по солнышку ставили.
Он скрутил цигарку и смачно затянулся:
- Девка-то всё с фотоаппаратом вошкалась, щёлкала без конца для какой-то газетёнки. Она и нам привозила, да только я всё повыбрасывал.
- А что же так?
- А на кой ляд мне такая бумага? Печь не растопить, цигарку не свернуть, пишут о ерунде да о пакости. Но ты дальше слушай…
Настроение у Ильича стало другим, каким-то напряжённым. Он опрокинул стопку с настойкой и продолжил:
- Как то под вечер собрались молодые домой, и случился в ту пору туман. Девка и стала его фотографировать – вид, мол, красивый. А нас и деды, и прадеды предупреждали: не шумите, не балуйтесь, когда идёт туман.
- Почему?
- В тумане живут злые духи. Если осерчают, могут и с собой увести и разума лишить.
Я хмыкнул и старик обиделся:
- Вот вы какие, городецкие: ни в бога, ни в чёрта не верите, а туда же – к природе, к истокам вас тянет! А то, что к ней с поклоном надо, да с лаской и не знаете - одни «шуи» в голове восточные! У своей земли веры да силы просить надо, а не у чужой! Да не задаром! Вот ты в лес пошёл, а гостинец лесовичку поднести догадался?
- Не догадался, - сказал я примирительным тоном.
- То-то и оно! А принёс бы магарычу хорошего, он бы тебе и зайчишку, и глухарочку пожаловал!
- А дальше-то что было?
- Дальше? Не послушали они стариков, обидели духов и укатили восвояси, а матерь, значит, осталась. А ночью и началось – зазвонил у дочери, этот, как его, «бильник»…
- Мобильник, - поправил я.
- Ну, я и говорю: «бильник». Время уже за полночь, спят все, девка трубку снимает и слышит материн голос: « Мол, фотографии хороши ли получились?» Рассердилась та сильно: «Что ты, мамаша, другого времени не нашла звонить?» «А моё время, - отвечает мать, - только до утра, а ваше на всю жизнь!» Да как засмеется, да так жутко, что девка дальше заснуть не могла и с рассветом сюда рванула. Приехала, смотрит – двери раскрыты настежь, матери нет, а на полу следы босые, мокрые…
Дед снова опрокинул стопарь и рука его заметно подрагивала.
- Три дни искали, на четвертый нашли. Сидела на берегу реки, вся сырая и только глазами хлопала. Насилу в себя привели, да так ничего и не узнали. Одно повторяла: туман да глаза. Дочь её тут же в город увезла и больше они не возвращались.
- А дом?
- А что дом? Стоит, как стоял. Приезжали, было, покупатели, да не сдюжили.
- Почему?
- А ты сам попробуй там поночевать, когда на дворе туман. Я много чего видел, но туда не пойду ни в жисть.
Бутыль опустела. Дед начал клевать носом и пошёл стелить постели.
А я решил немного проветрить голову. Вышел на крылечко, достал папироску и только собрался чиркнуть спичкой, как моё внимание привлекло нечто необычное.
Вечер уже перетек в ночь, и от реки поднялся туман. Обычно расползавшийся пеленой или клочьями, сейчас он собирался в клубы, и полз, как живой, постепенно окутывая тот самый злополучный дом. Он принимал форму множества фигур и мне, несмотря на крепкие нервы, стало не по себе.
Но настоящий мерзкий и холодный ужас продрал меня в тот момент, когда из этой серой массы в мою сторону уставились два красных глаза.
Кое-как перекрестившись, я взлетел по ступеням в избу и крепко захлопнул за собой дверь, а утром покинул деревню.
Правы всё-таки старики – не буди лихо пока оно тихо!