Я заведу часы, возьму мольберт и краски,
Чуть слышно заведу усталый патефон,
Закрашу на холсте ненужные участки
И лица тех людей, чьим хамством опалён.
Я нарисую мир. Прозрачный, неприступный
От тяжести обид, от крика грязных ртов,
Чтоб мира аромат сменил бы запах трупный
И сто прекрасных роз заместо ста крестов.
Но до сих пор в глазах стоит одна картинка,
(В тот миг вся жизнь твоя банальна и плоска)
Когда часы стоят, закончилась пластинка,
А на холсте твоём ни одного мазка.
И ты идёшь один. Ни медленно, ни быстро.
И что там впереди – свет божий или плеть...
Но если есть в тебе живительная Искра,
То сможешь всех вокруг зажечь и обогреть.