Начальник Камчатки

            

День на небе гаснул понемногу
Ошалев от звона зимних вьюг.
Бледный свет роняя  на дорогу,
Электричка мчалась в Петербург.

У окна сидел хиппарь с косичкой
И глядел на мерклый шёлк полей.
Всё быстрей катилась электричка...
И в вагон ввалилось пять парней.

И один по струнам дерзко врезал
Худосочный нервный азиат...
Вечер солнце как арбуз разрезал.
С туч сочился розовый закат.

У окна сидевший был постарше
К песне он прислушался тайком,
Как  друзья идут по жизни маршем
С остановкой у пивных ларьков.

И следивший за закатом в небе..
Руку дал, тому, кто пел с тоской.
«Я Борис, но можно просто Гребень»
«Я Витёк, но можно просто Цой.»

В даль текли серебряные рельсы.
Над полесьем слался сизый дым.
Боб забрал гитару у корейца...
И стал петь: «Под небом голубым».

Всё  туманней становился вечер...
И  рвались как струны  провода.
И как символ судьбоносной встречи
В темноте прорезалась звезда.

В кочегарке питерской прописку
Получил безвестный Виктор Цой.
Знал  ли он,
                что в  в чаше  олимпийской
Скоро вспыхнет в честь него огонь.

Что под звуки треснувшей гитары,
Сможет пламя в душах он  зажечь.
Что простой лопатой кочегара.... 
Он растопит гаснущую печь...

Много, много было пустобрёхства
Что он жаждой славы  поглащён.
Что звездой носящей имя Солнце,
Как  Икар безжалостно сожжён.

Журналистка как то раз спросила,
Чтоб могли вы людям пожелать?
Он сказал:« Не сотвори кумира
Чтоб не меркла в сердце благодать».
               
И когда по Невскому шёл шатко.
Говорил под хлещущим дождем
«Приходите в восемь на Камчатку
Приходите..   .. Вместе попоём»

И мы пели.. Пели как в горячке
Собираясь в девять в восемь в семь.
Пели: «Если есть в кармане пачка
Всё не так уж плохо в этот день».

И в тот миг когда певца не стало
Мы невольно  продолжали петь.
Ночь не звезды,
                .. свечи зажигала..
Что остались после Ассы тлеть..

Шли и  за гробом плачущие люди
Но  вскипала песня как волна..
И как женщин выпуклые груди…
Над Невой вздымались купола..
                2014г.